– Очень хорошо.

Я покосилась на Ильяса. Тот хмуро молчал, предоставив мне исполнять порученную роль.

– Познакомьтесь с моим сопровождающим – Илья Пехов.

О том, что надо как-то узнать, связаны ли наши партнёры с Лёхой, мы с Ильясом договорились перед самой посадкой самолёта. На предложение использовать Лёхину фамилию я в начале ответила решительным протестом. Однако, потом согласилась. Что-то в этом решительно было. Тем более что других вариантов не придумывалось никак.

И сейчас, уловив едва заметную реакцию Михаила, дрогнувшее веко, решила, что Ильяс оказался прав. Как-то наш вояж связан с Лёхой.

Город встретил снежной метелью и дорожными заносами.

Гостиница, к которой с трудом подобрался внедорожник Михаила, располагалась в пятиэтажном здании из красного кирпича. Площадку перед гостиницей тщательно вычищал небольшой снегоуборочный комбайн, совершенно игнорируя подъездные пути с шоссе. Из-за этого мужчинам пришлось поработать саперными лопатками, которые Михаил видимо хранил в багажнике специально для такого случая.

Оформление фасада гостиницы пестрело необычной красно-зелёной лепниной, напоминающей китайскую атрибутику. Здание было явно построено в сталинские времена, но из-за этой лепнины выглядело несколько чужим. Может быть из-за заковыристой формы фронтонов, похожих одновременно на крышу русского терема и китайско-японские пагоды? Словно какой-нибудь японский архитектор решил использовать в оформлении здания русский стиль так, как его понимала его японская душа.

На ресепшен шустрая блондинка обстреляла Ильяса быстрыми карими глазами, и вручила нам ключи от номеров на втором этаже.

Номер мне понравился. Над двуспальной кроватью висела большая черно-белая фотография с огромным цветком орхидеи. Бордовые тона портьер и покрывала с общей обстановкой, состоящей из кровати, пары кресел, журнального столика и тумбы-бара под навесным зеркалом, неплохо гармонировали. Что ж, чисто и довольно уютно.

Порадовало наличие небольшого плазменного телевизора, висевшего на противоположной стене.

Я сбросила пальто, проверила, заперта ли дверь, разделась до белья и пошла отмокать в ванной. Порадовалась, что в местный сервис входит пакетик с морской солью.

Погрузившись в горячую ароматную воду, я испытала истинное наслаждение, и вскоре обрела абсолютный покой. Всё. Меня нет, я ушла искать нирвану.

Однако, блаженствовать мне пришлось недолго. В дверь номера кто-то настойчиво ломился. Стук я видимо расслышала не сразу – Ильяс кричал довольно громко.

– Ольга Михайловна, вы там живы?

Я наскоро вытерлась, накрутила на голову тюрбан из полотенца, укуталась в белоснежный гостиничный халат и пошла открывать.

– Ну что такое, Ильяс? Мне уже и ванну принять нельзя?

Начальник выглядел хмурил брови и имел деловой вид, не смотря на дорогой спортивный костюм с претензией на домашнюю простоту.

– А отозваться раньше не могла?

– Ага. Я сижу и жду, когда босс придёт проверить, как я выгляжу в банном халате.

– Не ёрничай. У тебя в баре коньяк есть?

– Есть. А у тебя что, нет?

– Есть. Только стресс я получил в твоём номере. Поэтому и пить буду здесь.

Его логика мне не понравилась. Кривая какая-то логика.

– Вообще-то вечернее время принадлежит мне. Я не на работе.

– Ты в командировке, – возразил мой босс. – Поэтому на работе всегда.

Всё понятно. Спорить бесполезно. И я плюнула на официоз и принялась вытирать волосы, стащив с головы полотенце.

Ильяс по-хозяйски прошёлся по номеру, остановив внимание на брошенном поверх покрывала дорожном костюме, хмыкнул, и направился в сторону бара. Там нашёл бутылку армянского пятизвёздочного коньяка и универсальные пузатые фужеры, которые годились в командировочных условиях как для коньяка, так и для прочих вин любой градусности.