Лёвчик вдруг спросил:

– Лёль, ты сама-то как? Смотрю, одна, – и он красноречиво посмотрел на мои пальцы без опознавательных знаков. – Не замужем?

Мне не хотелось говорить о личном при Ильясе, и я попыталась поскорее свернуть неприятную тему.

– Да всё как у всех, Лёвчик. Замужем была. Не понравилось.

Предсказуемо встрял Ильяс.

– И мне отказала.

Я проворчала в ответ.

– Не жалуйся. Жена у тебя отличная. Вон даже по ночам отпускает с одноклассниками водку кушать.

Ильяс посмотрел на меня как-то странно. Словно я ему сделала больно. Ощутив внезапный порыв, я вышла в прихожую, пробормотав, что необходимо попудрить носик, а заодно и мозги.

Там на меня накатило. Может быть это просто был алкоголь. А может быть выдернутые из памяти воспоминания. Но мне вдруг нестерпимо захотелось плакать.

Почему-то очень ярко вспомнилась давняя обида на Ильяса. Ведь если бы он тогда на выпускном не принялся меня лапать на глазах у Лёхи, всё могло сложиться по-другому. Придурок.

А Лёха потом уехал, не попрощавшись.

Слёзы кончились быстро. Жизнь продолжается, и пора возвращаться к гостям. А то что-то там тихо стало.

Когда я вернулась, все смотрели куда угодно, но не мне в глаза. Так, понятно. Обсудили. Лёвчик явно решил изменить тему и спросил:

– А помнишь, как ты заставляла нас репетировать?

Это было хорошее воспоминание. Наша супер-пупер-рок-группа готовилась к конкурсу. Даже были сочинены две собственных композиции. Но возникла проблема дисциплинарного характера. Ребята, собравшись для репетиции в актовом зале, ставили аппаратуру, настраивали её, а потом начинали дурачиться. Мы никак не могли начать репетировать. Будучи солисткой, я терпела беспредел до тех пор, пока не поняла – не возьму власть в руки, песен не будет.

И вот, взяв в руки микрофон, я рявкнула:

– Так, а ну-ка собрались!

Стало тихо, а потом Лёха взял первый аккорд.

С тех пор, я начала на своих музыкантов немного покрикивать. А после того, как стало ясно, что Лёха против моего руководства ничего не имеет, я взяла процесс окончательно под личный контроль. Помню, какой кайф я испытала, когда поняла, что мы с Лёхой отныне на равных.

Да… это было хорошее воспоминание.

Время шло незаметно. За окном брезжил рассвет, Мы с Танюхой нещадно зевали, а момент, когда в любой компании заканчиваются темы для разговоров, всё не наступал.

Наконец, и Ильяс устал фонтанировать. Глядя на меня, тоже зевнул и сказал:

– Всё, пора по домам. Иначе мой экономист и завтра на работу не выйдет.

***

Прошло несколько дней. За окном уже летали снежные мухи, но зима всё не наступала. Снег падал на землю и тут же мгновенно превращался в грязь. Рано темнело, и это особенно угнетало и грозило очередной депрессией.

Наша недавняя встреча с одноклассниками всё не шла у меня из головы, воскрешая вновь и вновь воспоминания из далекого детства.

Ещё Ильяс, подписывая отчёты, подливал масла в огонь своими шуточками.

– Ольга Михайловна, вы опять со своими бумажками? Может быть просто напишете мне парочку записочек? Можно даже с поправкой на возраст. Про любовь.

Шут.

На работе отвлекали дела, а вот дома… Дома воспоминания наваливались, грозя бессонными ночами. И самое печальное во всём этом было то, что пропавший без вести Лёха никак не шёл из головы.

Глядя в зеркало перед сном или выходом на работу, я внимательно присматривалась к отражению. С той стороны из зазеркалья на меня настороженно смотрела темноволосая, ещё довольно молодая, но немного уставшая женщина. С неплохой фигурой и аккуратной, не слишком короткой, пышной причёской. Ноги… да нормальные ноги, довольно стройные. В общем всё вроде при мне, но… что-то было не так. Вроде раньше смотрелась и всё устраивало. А сейчас не нравится. Ну не нравится мне эта уставшая от однообразной и одинокой жизни дама, и всё.