Она опять как-то нервно дёрнула головой.

– Да, Франко все эти годы, включая Вторую мировую войну, вёл себя как диктатор, но только внутри страны, на мировом уровне он скорее выглядел таким, знаете, диктатором с либеральным уклоном. Надо учесть, что и в пекло войны он не полез, подобно всяким Муссолини, Антонеску, Хорти и прочим пособникам Гитлера. Совсем в стороне, как болгарскому царю Борису III, ему остаться тоже не удалось, пришлось на восточный фронт хоть одно воинское подразделение, но послать, это оказалась так называемая Голубая дивизия. Но, отправляя эту дивизию на погибель, Франко преследовал во многом собственные интересы. И прежде всего, таким образом ему удалось с помпой, под ультрапатриотические выкрики удалить из страны наиболее реакционно настроенную часть военных. Дальше – больше, и тут он выиграл во второй раз, когда те из них, кто уцелел, но оказался в плену, начали возвращаться домой. Этот обмен военнопленных на испанских коммунистов, находящихся в тюрьмах, он тоже записал в свой актив. Весьма демократично и дальновидно. Сдавал он свои позиции медленно, вернее, постепенно и очень незаметно. Правда, сейчас он сложил свои полномочия по состоянию здоровья. Франко смертельно болен, и это все знают, но руль управления страной окончательно он выпускать из рук не желает. Вот и торговое соглашение между Испанией и СССР было подписано, когда он ещё находился у власти. И, наконец, ваше появление. Когда возникли слухи, что в Барселону зайдёт судно с советскими туристами на борту, это было подобно разорвавшейся бомбе, но им мало кто поверил. Потом слухи превратились в подписанное соглашение. Причём осведомлённые люди говорили сразу о двух судах: одном – в конце октября, а другом – к концу ноября. Первое отменили, но вы – вот они, сидите передо мной. Представьте себе, вы самые первые туристы из СССР в Испании. Найти другие слова, кроме как «чудо», я не могу. Но чудеса бывают, и мы все в этом сегодня убеждаемся. И, наверное, не меньшим чудом является то, что гидом у вас будет тоже советская гражданка. Я себя бывшей не считаю. Наверное, это очень символично и, будем надеяться, явится пусть маленьким, почти микроскопическим, но шажочком к сближению двух народов – русского и испанского.

Она ещё раз нас всех осмотрела, убедилась, наверное, что никто с её лекции не сбежал, снова крутанула головой и с улыбкой, под смех всех присутствующих продолжила:

– Ну вот, с преамбулой я покончила, теперь давайте коротенько, минут на сорок, думаю, больше не надо, я вам прочитаю лекцию на тему, что такое Испания, откуда она взялась и с чем её едят… Хотя, простите, может, у кого-то вопросы имеются? – спохватилась она и вопросительно на нас посмотрела.

– А что вы решили со своей докторской? – послышался откуда-то сзади голос Виталия Петровича. – Забросите её или всё же закончите?

– Позвольте мне ответить вам вопросом на вопрос. А как бы вы на моём месте поступили?

– Я? – удивился профессор. – Конечно, довёл бы до конца. Думаю, что в этом и руководство Барселонского университета заинтересовано.

– Почему вы так думаете? – спросила Анжела.

– Для Запада их доктор наук – значительная научная величина, но на деле это всего-навсего уровень нашего кандидата, а наших докторов они вообще приравнивают к местным академикам. Не думаю, что их много в этом городе и в этой стране, при всём уважении к их древностям и былой культуре. Поэтому так вот запросто получить учёного мирового уровня для них великая удача. Я так думаю.

– Я тоже так полагаю. Они действительно готовы мне помочь чем могут, но всё сейчас упёрлось в бюрократическую стену. Нам с родителями настоятельно посоветовали оформить испанское гражданство, и вот здесь возникла та самая пресловутая стена, или даже не знаю, как это и назвать. Чиновники то ли не хотят, то ли боятся чего, но никто не проявляет желания взять на себя ответственность принять решение и выдать нам испанские паспорта. Вместо этого то требуют, чтобы мы сдали советские паспорта, а мы этого не хотим, мы советские граждане и желаем ими оставаться впредь, то ещё какие-то придирки у них. В общем, дело тянется и тянется. А я не могу вылететь в Москву, потому что никто мне визу на обратный въезд в Испанию гарантировать не может.