Если он брал на себя какое-либо обязательство перед другим, он брал его не только на себя, а на весь круг невидимых помощников и защитников, то есть он был гонцом двух миров и выполнял задачу живого неба на земле. Сам же он только таким гонцом живого неба и ощущал себя, забыв, что между ним и его другом была целая груда условных перегородок, называвшихся социальным положением, возрастом, бедностью, богатством и так далее.

Дружба учеников не может состояться по заказу, только лишь потому, что оба они идут ученическим путём и «надо» развивать – от ума идущее – дружелюбие. Каждый из учеников, если он действительно находится на своём дежурстве перед Учителем, понимает всё неисчислимое множество путей Света. Поэтому он знает, что нет никакой возможности сблизиться с теми из учеников, которые идут путём строптивцев. Это совершенно особый путь, и в данной точке твоего развития ты не сможешь понять, почему и как люди приходят к этому пути. Я упомянул о нём лишь для того, чтобы ты знал это и имел в виду, что тебе тоже предстоит натыкаться на таких людей, с которыми – несмотря на то, что они очень высоко развиты, – ты даже сблизиться не сможешь, не говоря уже о том, чтобы подружиться.

В начале ученичества и самому ученику, и очень многим из окружающих, знающих о его ученичестве, кажется, что он должен стать чуть ли не святым по своей доброте, выдержке и тактичности. Но было бы легкомысленным и самому от себя такого требовать, и другим ожидать от ученика каких-то экстренных перемен.

Это так же легкомысленно, как воображать, что смерть физического тела вносит какое-то ураганное изменение в дух человека, после чего он становится или святым – и попадает в рай, или грешником – и отправляется в ад, покончив в одно мгновение счёты с прежней жизнью. Нет ни рая, ни ада. Есть всё та же Жизнь, продолжающаяся в облегчённой форме, так же точно, как нет революционных переворотов на пути ученичества. Все перевороты, все взлёты и падения – это преддверие ученичества.

Каждое сильное переживание погружает человека в ущелье, где он мечется во тьме, пока не увидит светлеющих ворот впереди. Увидя, он идёт к ним по тропе настолько ровной, насколько смог создать её сам своею Мудростью в период метаний и страданий.

Что необходимо ученикам, чтобы между ними засияла дружба? Обоим стоять в верности перед лицом Учителя. В верности до конца. Это единственное условие. Остальное не играет роли.

Но путь строптивца и здесь исключение. Строптивец может быть вернее всех верных, и всё же он пройдёт свой земной путь, не обретя ни одного друга, и по тем или иным поводам со всеми перессорится.

Проверяя свой день дежурства, бдительно – бдительнее всего остального – разбирай свои ошибки в тактичности. Многое можно упустить в труде будней, многое можно не довести до конца, но есть три момента в поведении ученика, в которых ошибок допускать нельзя. Эти моменты – с первого дня ученичества – должны стоять в центре внимания: такт, обаяние манер поведения и отсутствие язвящего слова в речи.

Для ученика первой ступени уже не может существовать духовной розни как разъединения с кем бы то ни было. Конечно, я не говорю об учениках луча Любви – нужно уже высокое духовное совершенство, чтобы двигаться в этом луче, вибрации которого выше и тяжелее для людей, чем вибрации прочих лучей. Но для каждого ученика уже нет возможности зацепиться за чужой грех или страсть, как бы он ни был внешне невыдержан. Внутренне каждый принятый в ученики – непременно член общего тела Единой Жизни.