Чтобы нести в обычных буднях чашу любви, надо носить в сердце и воплощать в своих действиях не обывательскую доброту и даже не простую настоящую доброту, необходимую на пути ученичества в каждом Луче, но доброту высшую, духовную, или доброту-Мудрость.

Чем же разнятся эти две доброты? Что присуще каждой из них? Обе они – действие милосердия. Но там, где простая доброта будет искать возможности утешить и успокоить, доброта высшая прочитает весь жизненный путь человека: его вчера, его сейчас, его завтра – и будет искать наиболее активный способ пробудить в человеке способность воспринимать факты в их взаимосвязи не только с земным, но и с иным планом бытия, со всею Жизнью, с Вечностью.

Высшая доброта пути Любви – это конгломерат тактичности, радости, самоотвержения и энергии, пробуждающих силы человека. И чем свободнее становится его дух, чем большее число аспектов Единого движения отражается в его сознании, тем ярче – всеми цветами радуги – переливается пламя творящих сил в его Чаше Жизни.

Доброту луча Любви можно было бы назвать добротой предвидения. Ибо ученик, её несущий, в одно мгновение видит весь путь, по которому можно направить дух встреченного им человека к гармонии и самообладанию. Ученик понимает потенциал силы и мудрости встречного и… редко гладит его по головке, а чаще берёт бич и гонит из его сердца робость и предрассудки самолюбия, расширяя тем самым его духовные горизонты.

Проникая в святая святых человека, ученик пути Любви разрывает паутину мелочных жалоб одним твёрдым указанием человеку на рубцы от ран, которые он нанёс себе собственными предрассудками. Они залегли, как горы мусора, вокруг него. Если человек может прозреть и понять, что он сидит в кольце предрассудков, которые сам же и создал, он оценивает, принимает и благословляет свои обстоятельства. И связь его с учеником пути Любви устанавливается на века. Он идёт по жизни примирённым и достигает – рано или поздно – той духовной ступени, на которой живут уже в двух мирах. Если же мелочность его подавит, то его сердце, раскрывшееся на миг Свету, и его порыв священной радости погаснут, и память об этой встрече потухнет, как фитиль от коптящего масла. И до новой драгоценной, действенной встречи могут пройти века.

На самом человеке такая забытая встреча рубца не оставит. А на ученике? Была ли встреча действенной или она оказалась пустоцветом – в обоих случаях на ученике остаются следы. От встречи действенной – когда устанавливается связь и человек движется к освобождению – в ауре ученика остаётся лишняя звезда как действенный знак слияния в Любви.

Если же ученик принёс свою чашу Любви к устам и сердцу человека безрезультатно, на всю его дальнейшую жизнь ложится связь этой неудачи. И на странице его Книги Жизни появится вековая запись о невыполненном долге. И до тех пор, пока в новой встрече, а иногда и в целом ряде встреч, ученик не достигнет творческого результата и не сумеет повернуть дух встречного к Свету и миру, листы его Книги Жизни всё будут оставаться склеенными его невыполненным обязательством.

Вдумайся во всё то, что я тебе сказал, и никогда не набирай долгов и обязанностей, которых на тебя никто не возлагал.

Тебе не совсем ясно, почему так строг и неумолим в ученичестве закон добровольного послушания. Если бы этот закон не был беспрекословен и не оберегал бы учеников, они закабалили бы себя на века в совершенно бессмысленных обязательствах, которых, по неведению, набрали бы сверх всякой меры.

Главное, без чего нельзя нести чашу Любви, – это мужество в сострадании. Человеку кажется, что сострадание – это пуховая подушка под больную голову, а ученику видно, что это лезвие ножа. Боль временная спасает от верной и вековой гибели. Не слово нежности и слеза нужны человеку, но бесстрашие и слово,