– Нет, детка. Оно летит, как птица, только успевай догоняй!

– Надеюсь, он хоть не называет её солнышком!.. – пробормотала себе под нос Ружена, спеша вместе с матерью за Нордом.

«Не называет!» – вдруг явственно прозвучал в её ушах голос, очень похожий на голос Роальда, и с ним ей послышалась и увиделась улыбка, предназначенная только для неё одной. Ружена завертела головой, но кроме длинного коридора, наполненного людьми, вокруг ничего не было.

Но на сердце у неё сделалось совсем хорошо.

Главный повар детского пансиона шагал очень быстро, и госпожа Белослава с Руженой еле поспевали за ним.

Тут Ружена обратила внимание на то, что длинный дворцовый коридор, казавший ей уже бесконечным, наполнен множеством людей, которые никоим образом не выглядели праздношатающимися придворными.

У всех был такой вид, как будто они по горло заняты своими делами.

Вот шли двое мужчин, один из которых держал в руках какой-то список на сильно помятом листе бумаги, и они на ходу бурно его обсуждали, споря друг с другом и тыкая пальцем в те или иные места списка.

Вот целая группа людей в вычурной одежде, явно из Южной страны, шла под предводительством жизнерадостной молодой женщины, которая что-то очень оживлённо им рассказывала, а южные люди радостно ей кивали, восхищённо цокая языками.

Вот сразу три женщины, в очень нарядных платьях, но притом с крайне озабоченными лицами шли, негромко обсуждая что-то очень серьёзное.

Вот прямо на мраморном подоконнике устроилась группа молодых людей, юношей и девушек, все – в каких-то странных смешных штанах выше колен, и ещё одна девушка, стоя перед ними, очень энергично жестикулировала руками, а её сидящие на подоконнике молчаливые собеседники тоже очень энергично жестикулировали в ответ.

К этой группе быстро подошёл серьёзный мужчина в дворцовой ливрее и что-то начал им выговаривать.

Молодые люди уставились ему в лицо, и стали очень внимательно следить за движениями его губ. Затем они все одновременно закивали, спрыгнули с подоконника, и всей группой устремились прочь. Видимо, в какое-то другое место, где на подоконниках сидеть разрешается.

И вот так – повсюду в коридоре. Люди стояли и сидели там и сям, куда-то шли и бежали, разговаривали, смеялись, спорили, махали руками, но при этом как-то ухитрялись не сталкиваться друг с другом.

– Что это, господин Норд? – спросила Ружена на ходу.

– Это?.. – повёл рукой повар.

– Да!

– А, это наш дворцовый муравейник! Хотя мне иногда кажется, что у нас тут не дворец, а прямо настоящий сумасшедший дом!

Ружена ничего не поняла, но тут коридор наконец-то кончился.

Они выбежали во двор, очень быстро его пересекли и вошли в то крыло дворца, где размещался детский пансион.

Тут они сначала тоже оказались в длинном коридоре, но пролетели по нему очень быстро, и, через большие двустворчатые двери вошли в огромное помещение с высоким сводчатым потолком, которое выглядело как столовая.

Собственно, это и была столовая, полная тех самых утренних инфант и пажей.

Только теперь они были уже переодеты в повседневные костюмчики и платья, поверх которых на них были белые накидки, и на головах у каждого – белые колпаки.

При виде вошедших дети завопили так громко, что у Ружены заложило уши.

Но госпожа Красимира, махнув рукой, мигом утихомирила крикунов, и, быстро подойдя к гостям, сказала:

– Здравствуйте ещё раз! Как мы рады, что вы пришли! Мы ведь вас так ждём! У нас всё готово!

И в самом деле, дети стояли у длинных столов, на которых стояли большие миски для замеса теста, стояли горшочки с мёдом, тарелки со сливочным маслом, мешочки с мукой и формы для печенья и пряников. В плетёных корзинках лежали куриные яйца, и некоторые из них уже валялись разбитыми на полу, так что многие из детей были перемазаны яйцами, мёдом, мукой и маслом одновременно.