Кин закрыл глаза, вновь направил ладони на собак, а потом – на землю. Собаки сели на задние лапы и насторожили уши. Кин открыл глаза, посмотрел на стаю. Услышав шипящее «ясь-сь-сь-сь», собаки вскочили, развернулись и побежали навстречу своим хозяевам – монахам, рыча от злобы и пятная снег слюной.

Увидев беснующихся псов, монахи остановились. Гортанным голосом Аир приказал уничтожить собак-предателей. Монахи достали луки, вставили в них стрелы с наконечниками, смоченными в соке травы ум, прицелились и спустили тетиву. Потом они выпустили по второй стреле, потом – по третьей. Стрелы разили без промаха.

Визжа от боли и ярости, остроносые собаки катались по снегу, оставляя на нем кровавые узоры, и затихали черными пятнами. Из мохнатых тел торчали стрелы, а языки были прокушены собственными клыками.

Лицо Аира осунулось. Он отдал приказ части монахов обогнать беглеца по горам, другим – идти следом, чтобы окружить и взять живым, обязательно – живым. Монахи сняли с поясов сосуды из тыквы бу, растущей в долине Чин, и отпили по паре глотков напитка хра, подкрепив дух и тело.

Цепляясь за камни крюками, вырезанными из тазовых костей горных козлов, первый отряд монахов начал взбираться по склону горы. Монах Аир внимательно осмотрелся и последовал вслед за ними. Остальные монахи пошли, как им казалось, вслед за беглым человеком Кре.

Из-за дерева Кин видел, что монахи направились в сторону селения людей Кре. Пускать их туда было нельзя. Кин решил опередить монахов и преградить им путь в его родное селение. Из гибких веточек куста це и пучков прошлогодней травы Кин сплел рукавицы, наколенники и ходуны, надел и привязал веревками, свитыми изо мха. Хватаясь за камни защищенными руками и ногами, он двинулся путем, известным только людям Кре. Когда монахи шли по горной тропе. Кин уже смотрел на них с вершины.

Гимнасты позавтракали, выпили по глотку смеси Коломийца для акклиматизации и пошли на утреннюю тренировку. Спортивный зал, предоставленный питерским гимнастам, располагался неподалеку от гостиницы. Девушки начали тренировку с исполнения вольных упражнений под фонограмму, а ребята работали на перекладине.

Павел застегнул на талии лонжу, густо натер накладки на ладонях магнезией, подошел к перекладине, подпрыгнул, схватился за гриф и, вращая тело вокруг него, двумя витками намотал тросы. Сделал отмах, потом – два больших оборота назад и отпустил руки. Леонид Кузьмич натянул лонжу тросами на блоках и выдернул Павла вверх. Павел прогнулся, три раза повернулся в воздухе, приземлился на ноги, но не удержался на месте и шагнул вперед.

– Опять тебя вперед потянуло! Вылетай вверх под углом в сорок пять градусов. Почувствуй воздух, регулируй полет руками и приземляйся сверху, а не под углом! Понимаешь, сверху! Сделай соскок без лонжи. Она тебе мешает, – Леонид Кузьмич с досадой махнул рукой.

В зале появилась переводчица и подошла к Леониду Кузьмичу.

– С вами хочет встретиться господин Мацумото. Он принес свежие газеты. Пригласить его?

В это время Павел сделал соскок с перекладины без лонжи и опять шагнул вперед после приземления.

– Пусть заходит. Паша, опять не устоял! Надо вверх вылетать. Отдохни и соберись! Что с тобой происходит?!

В спортзал вошел корреспондент, который накануне фотографировал гимнастов в аэропорту. В руке он держал пачку газет. Корреспондент тихо поблагодарил переводчицу и протянул газеты Леониду Кузьмичу. Тот вопросительно посмотрел на переводчицу.

– Господин Мацумото принес «Ежедневные спортивные новости», где напечатано интервью с вами. К сожалению, поместились не все фотографии. Редактор выбрал только одну, но самую лучшую, – сказала переводчица.