– Не причитай, а собирайся. Поедешь со мной на Урал. Что тебе здесь одной куковать? Ты теперь свободна. Воспитывать больше некого.

В отличие от Лёвушки, рвущегося на фронт, Миша Чехов страшно этого боялся.

– Не волнуйся, дорогой, – успокаивала его Оленька. – Пока то да сё, война кончится.

Но она всё не кончалась, а в конце августа 1915 года сбылось то, что так страшило актера. Пришла повестка явиться на призывной пункт. У Миши началась паника. Придя на репетицию, он был так бледен и рассеян, что к нему подошел обеспокоенный его поведением руководитель студии Сулержицкий.

– У вас что-то случилось, Миша?

– Да, – протянул ему повестку Михаил.

– Не уверен, знаете ли вы о том, что в свое время я отказался идти в армию и давать присягу. Я никогда бы не мог взять в руки оружие и убивать по моим религиозным убеждениям, – сказал Леопольд Антонович, взглянув на бумажку. – Меня судили, и я два года провел за это в Туркестане на каторге…

– Знаю, – нервно ответил Миша. – И все очень уважают вас за эту вашу принципиальность. Вот и я не хочу брать в руки оружие, но и на каторгу не хочу! Я там не выдержу! Что мне делать?

– Прежде всего вам все-таки надо пройти медкомиссию, – мягко ответил Сулержицкий. – Обязательно, а то вас могут туда повести принудительно. И если вам одному идти тревожно, я провожу вас. А вот потом мы с вами обдумаем, как поступить.

Миша был поражен и потрясен таким отеческим вниманием к своей особе. Присутствие рядом такого человека уже заранее действовало на него успокаивающе.

– Мне действительно очень страшно, – сознался он. – Я был бы вам очень благодарен, если бы вы были рядом.

Сулер был хоть и невысокого роста, но обладал широкими плечами, мощной грудью, крепкими мускулами и огромной физической силой. Несмотря на то что два года он провел на тяжелых каторжных работах, он сумел сохранить в своем сердце огромную любовь к людям, а потому, как только его освободили, он тут же по поручению Льва Николаевича Толстого организовал переселение нескольких тысяч русских духоборов в США и Канаду. При этом он не только добился там для них земли, но и достал кредит на покупку скота, необходимого инвентаря, семян и многого другого, что необходимо было для обустройства жизни крестьян. Сделав это доброе дело, Сулержицкий вернулся в Россию и сошелся с Горьким, а через него и с Художественным театром, очень быстро став неотъемлемой его частью. Этот мощный человек был ярким заводилой всех затей, шуток и розыгрышей, устраиваемых на актерских вечеринках. Он великолепно пел, танцевал, ставил юмористические цирковые номера, показывая при этом свою силу и ловкость, участвовал в написании сценариев актерских капустников и их постановке, а вскоре стал даже преподавать актерское и режиссерское мастерство в студии. Студийцы его обожали.

– Растите в своей душе добро. Изгоняйте из своей души зло! – говорил он им.

⁂

Ранним утром Сулержицкий заехал за Михаилом. На душе у Миши было покойно. Уж если такой человек был рядом с ним, значит, всё должно было каким-то образом разрешиться в лучшую сторону. Ехали молча. Затем, соскочив с пролетки и отпустив возницу, Сулер проводил его до самых дверей громадного здания, в котором происходил осмотр новобранцев, и крепко пожал ему руку.

– Идите. Я вас подожду, – ободряюще сказал он.

– Спасибо, – ответил актер и, смешавшись с толпой возбужденных и озлобленных парней, оказался внутри.

И началось. Бесконечное число грязных комнат, окрики солдат. Новобранцев партиями запирали в одной комнате, потом перегоняли в другую и опять запирали. Часы проходили в какой-то бестолковой сутолоке. Время шло. Сквозь окна было видно, как на улице внезапно пошел проливной дождь. Он потоком лил на толпу женщин, старых и молодых, ожидавших своих братьев, мужей и сыновей. Все находились в повышенно нервном состоянии. Лишь ближе к вечеру, когда за окном уже темнело, группу, в которую попал Чехов, завели в комнату, где приказали раздеться и ждать вызова. Долго стояли они так голые, ожидая своей очереди на холодном полу. Мише казалось, что прошел не один час, пока наконец-то его не вызвали на комиссию. Врачи тоже были вымотаны. Они кричали на новобранцев, впиваясь в них руками и пронзая своими трубками… Миша еле держался на ногах, он готов был уже к нервному срыву, когда совершенно неожиданно услышал: