– Да. В Москве ужас что вчера произошло! У барина Моссолова, что у леса дачу держит, двое работников там погибли.

– Неужто покушение на государя? – ахнула Анна.

– Нет-нет, – успокоил ее слуга. – Это другое.

В волнении профессор развернул газету и, найдя нужную статью, прочитал вслух о том, что на Ходынском поле собралось огромное количество людей в желании заполучить раздаваемый властями «царский подарок», и что тысячи из них были раздавлены напирающей толпой насмерть. Заметка была маленькой, но ее суть была просто чудовищной.

– Мы немедленно должны ехать в город, – отставив дрожащей рукой чашку с чаем, взволнованно сказала Анна. – Господи, только бы Владимир не сунулся в эту давку! Только бы он был жив!

– Зачем ему-то идти на Ходынское поле? – пыталась успокоить ее Ольга. – Эти подарки лишь для бедных людей. В газете писали о какой-то кружке с царским гербом, колбасе, монетке и еще о чем-то в этом роде. Зачем это все Вове?

– Ну, не скажите, – задумчиво возразил Павел Соломонович. – Студенты – народ любопытный.

Запрягли лошадей. Дома Владимира не оказалось. Пусто. Тихо! Анна уже готова была упасть в обморок, как вдруг услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Мать и дочь, а следом за ними и профессор моментально бросились в прихожую, но на пороге увидели только входящую кухарку с небольшой корзинкой, наполненной продуктами.

– Даша! – воскликнула Анна со слезами на глазах. – Где Владимир? Что с ним?

– А что с ним? – удивилась, в свою очередь, кухарка. – С утра был жив-здоров. Сказал, к ужину вернется.

– Слава богу, жив, – перекрестилась счастливая Анна.

То, что где-то там погибли тысячи людей, теперь отошло для нее на дальний план. Она успокоилась.

На драматическом отделении Московского филармонического училища обучение длилось три года. Занятия проходили в удовольствие, и Ольга даже не заметила, как подошел последний курс. Еще со второго курса Немирович-Данченко стал готовить со студентами выпускные спектакли. Ольга Книппер была у него занята в четырех постановках, и всё в главных ролях. Владимир Иванович обожал свою ученицу. Ему нравилось ее сценическое озорство, искренность в выражении чувств, ее мягкая женственность и благородная внешность. Не хватало только женской чувственности. Неужели она еще ни в кого не влюблялась? Исподволь Немирович начал выспрашивать о ней окружающих и вскоре выяснил, что Книппер ни с кем не встречается. Как же так? Надо бы немного поухаживать за ней, расшевелить. Сам Владимир Иванович очень любил женщин. Нет-нет, конечно, он любил свою красавицу жену Катиш и редко изменял ей, но… все-таки изменял. А Ольга ему нравилась. Очень нравилась. И не только как актриса.

Как-то после занятий он предложил подвезти ее домой.

– Я хотел бы по дороге обсудить с вами поподробнее роль Мирандолины. Не очень она еще у вас получается. Кое-чего мне не хватает.

И когда уже садились в экипаж, хитрец неожиданно воскликнул:

– Ах, какой же я рассеянный. Совсем забыл. Ведь я обещал заехать к другу в гостиницу на Петровских линиях. А может, и вам поехать со мной? Мой товарищ – актер. Прибыл сегодня из Санкт-Петербурга. Мне кажется, вам будет интересно с ним познакомиться.

«Почему бы и нет?» – подумала девушка и радостно согласилась. Она еще никогда не бывала в гостиницах. Коляска остановилась около большого серого здания, на фасаде которого красовалась надпись «Ампир». Швейцар с красными галунами услужливо отворил двери. Ольгу сразу поразило богатство интерьера. «Как здесь красиво», – подумала она.

Поднялись на третий этаж. Номер, где остановился друг Немировича, был однокомнатным, но довольно просторным и неплохо обставленным.