Валера давно уже пытался открыться Жене, но – что за женщина – она тут же начинает нести свою псевдофилософию, словно сознательно кося под дурочку. Может это такая защитная реакция на него, Валеру. Но его-то это не устраивает. Значит, надо что-то делать. Упустишь, злись потом на себя.

Он вошел в кабинет, когда женщины разливали чай. 7 минут перерыва – необходимый минимум для того, чтобы мозг отдохнул. А тут… Вот-вот! То, что было сказано. Женя опять включила свой фирменный, никому не нужный, стиль рассуждения.

– Если на телеге одинаковые колеса, а сама телега катится по обычной российской дороге где-нибудь в степи, то все колеса делают одинаковое количество оборотов. Но это в идеале.

Женя отхлебнула чай и запихала в рот целую печенюшку, что не помешало ей продолжить рассказ ясно и четко.

– На самом деле, все колеса по диаметру отличаются друг от друга на миллиметр, два или три. Количество поворотов налево и направо тоже не может быть равным. Как дорога легла, так и осталась. А это значит, что колеса на одной и той же телеге совершают совершенно разное число поворотов.

– И тебя это беспокоит? – спросил Валера, чувствуя, что настал его час.

– Это несправедливо!

– Несправедливо по отношению к чему?

– К колесам.

– К парным колесам, или диагональным?

– К парным колесам, относительно диагональных.

Эти двое завладели вниманием всего коллектива. Два дурочка в одном кабинете, это уже перебор.

– Ладно, допустим. Но эта разница в оборотах ничтожна мала.

– По сравнению с чем?

– Да хоть с чем. С окном, например.

– С окном?

– Такое же прозрачное, как апельсин.

Все засмеялись. Женя с подозрением посмотрела на Валеру.

– По-моему, ты несешь ахинею.

Валера улыбнулся.

– Как и ты, милая Евгения. Как и ты.

А потом, у Валеры дома, они до полуночи несли такую заумь, что ни одна плеяда признанных философов не смогла бы разобраться в этой эквилибристике словесных форм и абстрактных понятий. А вот после полуночи… Но, это уже не наше дело.

Утром, надевая туфли, Женя услышала свой сотовый.

– Крошка Джейн, такси у подъезда.

– Ой-ей, Костя, – виновато проговорила Женя, – а я не дома.

– Не дома, в смысле – уже ушла? – улыбнулся Костя, – Или.

– Или, – ответила, краснея, Женя.

– Ух, ты! Ну ладно. Тогда, до завтра?

– Ой, там посмотрим.

– Крошка Джейн? – спросил Валера, плохо пытаясь скрыть озабоченность.

– Ну… Так меня называют близкие.

– А этот Костя, кто такой?

– Муж Наташи. Сестры моей.

– А.

– Подвозит до работы, замечательный мужчина. А что, – игриво улыбнулась Женя, – ревнуешь?

– Ни в коем случае. Да кто он такой, этот Костя?

– Это единственный человек, за которого я могу отдать жизнь.

– Вот как! А как же я?

– А тебе могу подарить еще одну ночь, с условием, что от третьей ты тоже не откажешься.

– Да хоть все ночи, – Валера мягко подтолкнул ее к выходу, – опоздаем.

Жизнь, если не гундеть и не ныть, очень хорошая штука. Одна пара образовалась, другая уже купила кольца и арендовала ресторан. Октябрь, пропитанный любовью так же, как и дождями, только делал вид, что заволакивает небо тучами. Где-то там, наверху, всем влюбленным светит ласковое солнце.

– А если подарить им баян?

– Женька, – схватилась Наташа за голову, – я раньше еще сомневалась, но теперь убеждена – ты точно рехнулась.

– Зачем им баян? – улыбаясь, спросил Костя

– Играть вечерами, – ответила Женя, чуть расстроившись, – это же весело.

– Знаешь, что единственное оправдывает дарение баяна молодоженам? Это самый неожиданный и оригинальный подарок.

– Ну вот!

– А с практической стороны, самая бесполезная вещь. Что думаешь, Олег реально будет на нем играть?