– Скажи мне, Ламех, мой мальчик, как так получилось, что мои дети… как ты говоришь? Одичали? Почему они живут в ледяных горах, где нет пищи, кроме как тела себе подобных, вместо того, чтобы жить в этой чудной долине?

 Ламех словно ждал этого вопроса. С гордостью выступив вперёд, он начал рассказывать.

– Отец наш Каин первый пришёл в долину. Никто здесь не жил. Он привел с собой клан Пещерного Медведя. Его женщины и дети поселились здесь и жили вместе. Потом его сын Енох построил этот город для своего отца, своих женщин и детей, а других в него не впустил. Прочим сынам Каина это не понравилось. Они стали требовать открыть для них ворота города. Были битвы. Отец Енох погиб в них. Но потом Ламех сделал вот это.

 Он достал из-за спины широкий медный топор и с гордостью поднял его над головой.

– Слеза Гнева. С ней Ламех стал самым сильным! Он убил неверных сынов Каина. Остальные сбежали в горы. Там они одичали, и великий праотец наказал их за это лютой смертью!

 Стоящие позади старейшины стали бить себя в грудь, выкрикивая:

– Ламех наш вождь!

 Сам Ламех встал, выпрямившись во весь рост, улыбаясь и сияя от гордости.

 Ева, покачав головой, тяжело вздохнула.

– То, что ты сделал, Ламех, очень плохо.

 Мужчины, все ещё улыбаясь, стали переглядываться с непонимающим выражением.

– Почему?

 Ева поднялась и подошла к очагу, расположенному в противоположном углу.

– Каин рассказывал вам, почему вынужден был оставить нас?

– Он отомстил за дух нашего рода! – сжав кулаки, прорычал Ламех.

– Нет! – Ева резко развернулась и отблески костра заиграли в ее глазах. – Он был изгнан своим отцом за животный гнев, который довёл Каина до братоубийства!

– Он защищал память о Медведе, – попытался возразить Ламех.

Каин обезумел, потеряв облик своего отца и отказавшись от света разума, ниспосланный ему гравитацией Духа!

– Чем? – промычал Ламех, заморгав глазами, – грависрацией?

 Старейшины дружно захохотали.

– Задрыстацией? – переспросил Явал.

– Нет, задротацией!

 Мужчины продолжали склонять понравившееся им слово, и каждый новый вариант встречали взрывом хохота.

– Табу! – вскричала Ева. – Вашему праотцу не понравились бы такие слова. Вы ведь не хотите огорчить великого праотца, как огорчили его одичавшие?

 Хохот вмиг прекратился и все с опаской посмотрели на лежащее тело.

 Ева стала расхаживать из угла в угол, пытаясь согласовать разбежавшиеся мысли.

– Вот что, мальчики. Вы совершенно не готовы к встрече с праотцом. И боюсь, как бы беседа с ним не закончилась для вас ещё печальней, чем столкновение в ледяных горах.

 Ламех стал трясти головой и потихоньку пятиться назад, а стоящие позади него старейшины рухнули на землю, уткнувшись лицом в пол.

– Правда, если вы обещаете слушаться меня, – продолжила с мягкой улыбкой Ева, – то я сумею научить вас правильным манерам. Но вы должны беспрекословно исполнять мои повеления, если не хотите испытать на себе его ярость.

 Ламех упал в ноги праматери.

– Все мы здесь, словно чуткое ухо Медведя – готовы внимать наставлениям великой матери!

– Так-то лучше, – благосклонно промолвила Ева, знаком приглашая всех собравшихся разместиться перед собой.

 В это время в помещение вошла Иштар, которая принесла угощение. Пока она разносила его, мужчины отпускали скабрезные замечания о формах Иштар, а некоторые, запустив руку себе между ног, чесали возбуждённые телеса. Когда Иштар подошла к Ламеху, тот с размаху шлёпнул ее по ягодицам, чем вызвал гул одобрения.

– Табу! – снова воскликнула Ева. – Тема нашего первого урока – женщина и уважительное отношение к ней.

 Старейшины племени с недоверием посмотрели на Еву. Кто-то вновь попытался сострить. Тогда Ева подошла к ложу, на котором лежало тело Адама, вытянула из него ремень и щёлкнула по рукам особо возбуждённых. Мужчины оскалились, но опасливо посмотрев в сторону покоящегося на ложе тела, в миг притихли.