В одно прекрасное утро в дверь постучали. Инма как раз собиралась на работу, надев свой самый откровенный топ, благодаря которому получала больше всего чаевых – она до сих пор работала официанткой в одном из ресторанов в районе. Она накрасила губы красной помадой, причмокнула перед зеркалом и распахнула дверь. За ней стояла маленькая фигурка, облаченная во все черное. Черная рубашка, черные брюки, черный кардиган, черный рюкзак за плечами и черный платок, обрамляющий воробьиное лицо с большими круглыми глазами и носом, похожим на небольшой клюв.

– Здравствуйте, – неуверенно сказала фигурка, не отводя взгляда от пышной груди Инмы, плавно раскачивавшейся в вырезе майки со стразами, – я по поводу квартиры.

Инма не была высокого роста, но над фигуркой она нависла словно грозовая туча.

«Только этого не хватало, – пронеслось в голове у Инмы, – соседки-мусульманки». Инма торопливо согласилась, чтобы побыстрее выпроводить гостью.

– Проходите, смотрите, мне скоро на работу.

Смотреть в квартире было особенно нечего, поэтому они управились за пять минут.

– В спальню влезет второй матрас, – щебетала фигурка радостно.

– Обсудим позже, оставьте мне свой номер телефона, – Инма подталкивала фигурку к выходу и пыталась напустить на себя деловитый вид.

– Меня зовут Малика, – с надеждой сказала та, – по-арабски значит «повелительница».

– А, да ну? – недоверчиво произнесла Инма. Как же некоторые имена не подходят их владельцам! Вот Инмакулада – другое дело: «чистая, незапятнанная, непорочная». Инма прыснула от смеха при этих мыслях и с облегчением закрыла дверь за тщедушной фигуркой.

***

Инма отработала смену. Декольте, как всегда, очень помогло с чаевыми. На улице уже стемнело, она зашла в китайский магазинчик с целью купить фасоли и курицу, а также взяла два початка кукурузы, чтобы сварить, когда не будет желания готовить. Честно говоря, его почти никогда не было.

Она приоткрыла скрипучую дверь подъезда, поднялась по ступеням и вздрогнула от неожиданности. На лестничной клетке, прислонившись к стене, сидела все та же черная фигурка. При виде Инмы Малика вскочила.

– Ты что, меня преследуешь? – зашипела Инма.

– Простите, я хотела узнать ответ насчет… квартиры…

– Я не живу с теми, кто выслеживает меня у порога, – Инма уже хотела убрать черную фигурку с дороги.

– Сейчас очень поздно, а мне некуда идти. И даже нет денег на общественный транспорт, чтобы отсюда уехать.

Малика умоляюще посмотрела на Инму. Она выглядела такой жалкой, маленькой и несчастной, что сердце Инмы невольно дрогнуло. Она помедлила, так как прекрасно знала, что значит находиться на нуле, и эти воспоминания сейчас проходили сквозь нее.

– Квартира нужна ненадолго, на две-три недели, а потом мне обещали дать комнату в общежитии университета, – продолжала умолять Малика, заглядывая Инме в глаза.

– А как ты собираешься платить за квартиру, если у тебя нет денег? – поинтересовалась Инма.

– Мне помогает одна из жен братьев, – гордо сказала Малика. – Это была ее мечта: продолжить учебу после школы, но она вышла замуж и сразу забеременела. Поэтому она переводит мне деньги по мере возможности, но никто из семьи об этом не знает.

– Ладно, – Инма пожала плечами, осознавая, что настоящий кубинец не оставит человека без помощи. Это было основное правило, которое она усвоила с детства. Кубинцы могли быть какими угодно жуликоватыми, пройдошистыми, ленивыми, но они никогда не бросят даже незнакомца в беде. Там, на ее родине, на Острове свободы, ты можешь с легкостью одолжить еды у соседей, и тебе не откажут, потому что любой может оказаться в бедственном положении. Здесь, в Мадриде, Инма стеснялась взять взаймы соль у молодого человека, который арендовал апартаменты этажом выше. Она не хотела быть как эти надменные европейцы, она кубинка, в конце концов! – Оставайся до завтра, а потом посмотрим, что с тобой делать.