– Вика… Вика… Ви-и-ка, там Лёшка пришёл!

Вика резко вскочила и чуть не уронила Валерку, который интенсивно будил её уже с полминуты.

– Лёшка? – вот теперь Вика поняла, что значит по-настоящему страшно. Самый классный парень пришёл к тебе в гости, а ты опять… чёрт знает на что похожа. Неудивительно, спросонья-то.

Вика интенсивно потёрла щёки, по-быстрому собрала волосы в хвост и кое-как доковыляла до крыльца. Валерка к тому времени гостеприимно усадил Лёшку на диван и даже попытался развлечь разговорами, за что и был удостоен самой тёплой и благодарной улыбки сестры.

– Привет, а я тебе приёмник привёз.

– Спасибо, работает? – Вика осторожно присела рядом.

– Естественно. Если я что чинил, это будет работать.

– А у нас ещё стационарное радио накрылось. Из-за грозы. Дедушка очень огорчён. Ой… я не напрашиваюсь…

– Отлично! То есть… не забудь мне напомнить про него. Потом. Мне что-то починить только в радость. А как твои коленки?

Вика рукой махнула. Из головы быстро выветривался сюжет недописанной книги про фантастический эксперимент и заброшенный завод. Да и этот странный сон тоже. Но ей ведь уже снился тёмный коридор и крылатый демон. Словно эту идею кто-то случайно (а может и специально) продублировал в её сознании.

У Вики не получалось дышать ровно и, вообще, просто дышать, вот так, глядя на Алексея, сидящего совсем рядом и увлечённо рассказывающего что-то про радиоприёмники.

Отчего-то подумалось, что у него были какие-то ещё причины визита, и отремонтированное радио являлось скорее средством, чем основной целью, и даже в какой-то момент Вике примечталось, что он хотел бы её поцеловать и пришёл именно для этого. Но всё это было списано в пользу девичьих фантазий.

А лицо при этом отчаянно заливала краска. И это было здорово заметно. По-крайней мере, Лёшка хитро улыбался, глядя на неё. Невозможно красиво, так, что смотреть на него становилось больно. Да, тот карандашный набросок и половины не передавал. И дело было вовсе не в штрихах, углах или полутенях, не в резко очерченном овале лица, линии губ, разрезе глаз. Восторг до смущения, до иголок в кончиках пальцев и перехватывания вдоха вызывало движение. Как он смотрит, легко усмехается, как произносит слова. Движение губ, лёгкая смешинка в уголках глаз. Каких глаз, какого цвета?! Тёмно-серого, того тревожного оттенка, каким наливаются облака перед грозой…

Валерка, как назло, крутился рядом. То и дело курсировал из сеней на улицу и обратно, именно через крыльцо. Будто через двор пройти нельзя. При этом он так многозначительно хихикал, поглядывая на парочку на диване. «Тили-тили-тесто» – так и читалось в его глазах. И Вику это злило.

– Весёлый у тебя братишка, – кивнул Лёшка на дверь, что в очередной раз захлопнулась за Валеркой, – но вы совсем не похожи.

– Да, он папина копия. А я больше на маму…

– Значит, счастливыми будете.

– Почему?

– Примета такая.

– А разве не наоборот? Ты ничего не путаешь?

– Ну… может быть.

– Ага, нам с братом по жизни везёт, как утопленникам…

При этих её словах Лёшка чуть поперхнулся.

– Ой, Валька ведь и правда едва не утонул на прошлой неделе.

– Неужели?

– Да, на Жерелке баловался, плот перевернулся. Его вытащил один… парень.

Вика вдруг замолчала, разглядывая Лёшкины руки, спокойно лежащие на коленях.

– И кто же этот герой? – непринуждённо спросил Алексей.

– Никто не знает, – Вика подняла глаза, – а я не помню его лица…

– Как это?

– Всё случилось слишком быстро. Я не успела вытереть слёзы, как он уже ушёл.

– Очень неразумно с его стороны. Награда должна находить героя.

– Я не знаю, чем я могла бы отблагодарить его, – при этих словах Вика смутилась, почему-то вспомнились спасатели Малибу, а затем сразу и их деревенские поклонники – Вадик и Паха.