Слева зияло разбитыми окнами одноэтажное здание с двумя гаражными боксами. Их большие деревянные ворота с облупившейся, когда-то голубой, краской, были приоткрыты. Друзья заглянули внутрь. Пыль, грязь и пустота.

– Это КПП и УПК. Ну, учебная пожарная команда, – прокомментировал Костя.

Парни прошли дальше. Территория бывшей военной части густо поросла растительностью, под напором которой не выдерживали даже бетонные дорожки. С правой стороны зияло разбитыми оконными проёмами небольшое кирпичное двухэтажное здание без излишеств. Прямо – тоже двухэтажное, схожей архитектуры, только в форме буквы П.

Костя начал экскурсию с невыносимой ностальгией в голосе:

– Это учебный корпус. Я там частенько в нарядах дежурным был. Прямо, за плацем, команда и столовая. За ней – гаражи. Знаешь, сколько пожарной техники здесь было? С десяток автомобилей, даже «Ураган». А мотопомп и не сосчитать…

– Так это учебка пожарников? Ты же на флоте служил, вроде.

– Пожарником ты будешь, если у тебя дом сгорит. А нас на пожарных здесь учили. Думаешь, на флоте пожаров не случается? Учебка 132 ВШМС – военная школа младших специалистов. Командиров отделений пожарной охраны готовили в береговые части и на противопожарные суда. Это вам не спецназ МВД какой-нибудь, – Костя притворно-презрительно смерил друга взглядом.

– М-да. Видать младшие военные специалисты не нужны стали…

– Видать, да. Все пожары потушили, со стихией справились, теперь гореть не будет. Будет только гнить.

Друзья подошли к плацу с кое-где стёршейся разметкой для занятий строевой подготовкой. Костя снял поясную сумочку и кожаную безрукавку, оставшись в тёмно-синем с красными полосами спортивном костюме знаменитой фирмы «ADIBAS» и ярко-жёлтых, под стать «Москвичу», летних замшевых туфлях, встал по стойке «Смирно» и скомандовал сам себе:

– К торжественному маршу! По-взводно! По-ротно! На одного линейного дистанция! Первая рота прямо, остальные напра-во! Шаго-о-м марш!

Чеканя шаг, он промаршировал по периметру под игравшую в голове мелодию «Прощание славянки». Наблюдавший за его стараниями Денис скомандовал:

– Рота, счёт!

– И-и ррр-а-аз! – Костя от души припечатал по плацу туфлей на тонкой подошве, и запрыгал на одной ноге. – Ой, отбил ступню, похоже!

Прихрамывая, он подошёл к другу, кивнув в сторону плаца:

– А ноги-то помнят!

– Да красавец, что сказать.

– Так столько тут времени провели, не дай Бог. Нашагались. А вот ещё помню 31 декабря снег пошёл. Да такой плотный, что за час сугробов навалило метра полтора. А на плацу не может же быть куча снега. Особенно в новогоднюю ночь. Вот и таскали его, убирали до одиннадцати вечера без перекуров. А утром дождь пошёл, который смыл все остатки. Капризная балтийская погода, короче. Насчёт перекуров, кстати, вообще курить запрещали. Если кого увидят с сигаретой – весь взвод на тренировку ПТП 24. Это бег в изолирующих противогазах. Потом покажу, где бегали.

Побродив по разрушенным зданиям постройки начала века, и ничего ровным счётом, не почерпнув для себя интересного, кроме флотских Костиных воспоминаний, парни направились в сторону выхода.

– Не пойму. Ты здесь лет десять назад служил. Ну, допустим, лет пять как часть расформировали. Почему же всё так разрушено? Здания потрескались, бетон полопался, заросло всё кустами и деревьями. На фортах и то лучше сохранилось, хотя там никого уже лет пятьдесят не было.

– Понятия не имею, – пожал плечами Костя, угрюмо глядя под ноги.

Дойдя до ворот, он развернулся. Немного постоял, опёршись на них, молча рассматривая руины. А потом тихим голосом рассказал: