– С такими удобствами мы добираемся впервые!

– Но не в последний раз!

Эти удобства ребятам должны бы нравиться, но не нравились: теперь их поляна будет таким же проходным местом, как площадь трёх вокзалов! Кир и Аля отлично относились к Артуру, но он буквально на глазах превращался из нормального (в их видении) человека в точно такого, как любой из работников детдома!!! И даже этого не понимает! И ещё совершенно посторонняя бабушка, которая им даже с приплатой не нужна на их поляне! Свою роль сыграла и могла бы жить себе-поживать, как до встречи с ними. Но нет! Теперь от её надзора спасения не жди!

Кир и Аля терпеливо дождались, пока взрослые всё выгрузят, обустроят так, как им казалось удобным и нехотя попрощаются.

– Я буду приезжать! – сказала бабушка.

– Не надо! – твёрдо в один голос ответили оба.

– Тогда вы приезжайте.

– Это вряд ли. Только если что-то случится.

Взрослые переглянулись и уже окончательно уехали. Дети так и сидели без движения ещё около часа – не уверены были, что взрослые не вернутся. И только потом стали обустраиваться по-своему.

– Слазить поглядеть в домик на дереве – никто ли не стащил наши вещи? Или незачем? Нас тут снарядили, как в дальний поход…

– Не стоит, – ответила Аля, – лучше бы присмотреть другое место – только наше. Это теперь не годится.

Они долго сидели хмурые и расстроенные до последней степени – их тайное место, где они чувствовали себя свободными людьми, перестало быть тайным! И, главное, люди, которые место теперь знают, считаются друзьями. И что теперь делать?

– Они хотели, как лучше, – самого себя убеждая, сказал Кир.

Аля только кивнула – понятно, что побуждения у них были добрые.

– Вместе пойдём искать новое место?

Она тут же встала:

– Давай это всё пока поднимем наверх. А с собой возьмём только еду. Потом спустим и перенесём – если найдём куда.

– Непременно найдём!

На подъём в домик на дереве всего привезённого они потратили почти полчаса и дико умаялись.

– Может, завтра с утра начнём искать? А пока искупаемся?

Аля согласилась – она, во-первых, девочка, то есть куда слабее Кирилла, тем более, что он старше, а, во-вторых, с таким настроением лучше никаких дел не начинать. А искупаться хорошо бы.

– Интересно, наша запруда уцелела?

– Вот и проверим заодно.

Запруда почти не пострадала, хотя было необходимо её укрепить там, где лёд несколько покорёжил. Но тут он медленно таял – речушка-то маленькая, так что ледохода почти не было.

В этот раз у ребят был с собой топорик, так что нарубить ивы и сплести нечто вроде плетня, который потом обложить камнями, труда не составило. Хотя некоторое время понабилось. И лопатка пригодилась – углубить канавы, по которой в запруду вода втекала и вторую – по которой ниже вытекала обратно в ручей.

– Купаться холодно, да мы у бабушки недавно мылись. Только руки и ноги, а?

Да, вода действительно ещё не прогрелась до хоть сколько-нибудь терпимой температуры. Зато они этой вознёй с запрудой словно сбросили с себя раздражение…

– Как думаешь, – спросила Аля, – если мы немного пройдёмся вниз по ручью, найдём новое место? Чтобы воды было поглубже. А рыба ведь и там есть, причём, подозреваю, больше, чем здесь.

– Пройдём, если хочешь. А если ничего не отыщем, пойдём вверх. Нам главное на хоженые тропы не наткнуться.

– Вот именно!

Они вернулись к старому лагерю, разожгли костёр и смотрели печально в огонь: нигде нет спасения от взрослых. Страшные люди! Хотят – рожают детей, не хотят – знают, что делать, хотят – воспитывают, не хотят – сдают в детдом. Потом, небось, когда нагуляются, а дети подрастут где-то там, в приютах, возвращаются и забирают. А почему нет – бесплатная прислуга на все случаи жизни. Главное – никто даже не подумает, что эта типа сиротка – твой собственный ребёнок! Наоборот – хвалить будут, что взяли в дом, пригрели, приютили, содержат…