Не добавляла уверенности склониться к какой-либо версии и жестокость убийства, разве лишь характеризовала хладнокровность киллера. Чтобы расстрелять в упор двоих молодых людей, нужно обладать звериной натурой. Или получить многомиллионную сумму от заказчика. Бешеные деньги могут вскружить голову кому угодно, но вряд ли, опять же, юные жертвы тянули на большие деньги. Чем же они так кому-то насолили, чтобы получить в голову по пуле?

– Машину и убитых мы уже осмотрели, – снова напомнил о себе Прошин, терпеливо дождавшись, пока Вадим обследовал одежду, – в машине ничего интересного не обнаружено, документы в полном порядке, в карманах триста сорок два рубля. Еще сто восемьдесят у девушки. Вот и все богатство.

Такое богатство начисто отметало версию ограбления.

– Документы не украдены?

– Целы. У девушки был паспорт, у парня водительское удостоверение. По ним и установили адреса их проживания.

Вадим повел взглядом в сторону троллейбусной остановки, откуда за оперативниками наблюдали десятки внимательных глаз. Еще трое незнакомых мужчин стояли неподалеку, в компании молоденького милиционера. Свидетели, похоже. Так и оказалось.

– Эти трое сообщили более-менее подробные сведения, – заметил Прошин, перехватив взгляд друга, – согласились задержаться до твоего прибытия. Обязательно потолкуй, может, дельное что услышишь.

Хитрован Прошин все предусмотрел, потому и сослался на генерала. Придется напомнить как-нибудь про универмаг, разорить на коньяк. Пусть немного раскошелится. Осмотрительней, конечно, от такой траты не станет, но наверняка запомнит, чем заканчиваются подобные бесцеремонности.

А свидетели будто признали в прибывшем оперативнике важную персону и смотрели в основном только в его сторону. Молодцы, наблюдательные мужички. Хорошо бы и Прошину обратить на этот факт внимание, чтоб зазнавался поменьше.

– Здравствуйте, – поздоровался Вадим с наблюдательными свидетелями, представился, – старший оперуполномоченный УВД майор Ковалев. Кто из вас видел момент совершения преступления от начала до конца?

Свидетели переглянулись. Один из них, мужчина предпенсионного возраста, пожал плечами и довольно твердо заявил:

– Да вся остановка эту страсть видела. Как он подошел к машине, как вовнутрь наклонился, спросил о чем-то, как выстрелил два раза и пошел мимо остановки к забору. Потом наган на забор повесил и во дворе скрылся. Все мы видели, товарищ майор.

Двое других свидетелей согласно кивнули головами. Видели они действительно все, только зачастую общая картина не дает и тысячной доли того, что может представить следствию одна незначительная, на первый взгляд, деталь. Что они видели? Подошел, наклонился, поговорил, выстрелил, ушел. Калейдоскоп. За что в таких показаниях зацепиться? Не за что. Разве лишь вызывающе дерзкий вояж киллера мимо толпы свидетелей да его пренебрежительный взгляд в их сторону могли показаться интересными, подтверждая хладнокровность и запредельную наглость убийцы. Это как вызов обществу, городу, милиции.

– Как он был одет?

Насчет одежды троица проявила однообразие, и снова самым бойким оказался будущий пенсионер.

– Брюки, черная кожаная куртка, кепка. Тоже кожаная, как у Жириновского, – поведал свидетель.

Ничего особенного, словом.

– Не заметили что-нибудь странное в его поведении? Может, он выглядел больным, не совсем нормальным? – допытывался Ковалев, хотя все показания свидетелей вырисовывали убийцу вполне дееспособным человеком. Если его можно было таковым считать.

Свидетели переглянулись.

– С виду вполне нормальный мужик, – пожал плечами второй свидетель, – жестокий только. Наглый, безжалостный. А так мужик как мужик. На вид разве отличишь? Правда, я заприметил, что одежда на нем хоть и богато смотрелась, а была вроде как в грязи. Особенно куртка. Она вся-то цветом черная, а по левому боку какая-то серая от грязи. Вроде как падал он где-то. И штаны тоже. А там кто его знает, может, я и ошибаюсь. На таком расстоянии разве разглядишь? А когда он стрелять начал, когда в машине девушка завизжала, тут уж и вовсе не до зрелища было. Самим бы уцелеть. Щас, думаю, по нам стрелять начнет. Слава богу, пронесло.