– Ты не обижайся, – ворковал Прошин, – честно сказать, кое-какие соображения насчет мотивов убийства у меня появились, но иной раз так зациклишься на чем-нибудь, что никакие другие варианты и версии в голове уже не появляются. Тут подсказка требуется. А подсказкой может стать даже какая-нибудь глупая мысль и натолкнуть на правильную версию.

Вывод про глупую мысль Ковалев всецело воспринял в свой адрес. Прошин не только большой хитрец, но и безнадежный наглец. И бороться с этим бесполезно. Вадим, по правде сказать, и не пытался, потому что вся настырность Прошина в раскрутке поручаемого ему дела строилась на непримиримости к преступлениям. Каждая клеточка его тела протестовала против любого правонарушения, не говоря уж посягательства на чью-то жизнь. В раскрытии тяжких преступлений он вообще становился неудержимым.

– Спасибо на добром слове, – усмехнулся Вадим.

– Пожалуйста, – в тон ему отозвался Денис, и прозвучало это настолько просто и искренне, что никому из следственной группы не пришло в голову воспринять короткий разговор друзей за перебранку.

Ковалева многие из группы знали. Поздоровались за руку, уважительно отошли немного в сторону, предоставляя возможность поближе осмотреть тела. Однако майор поначалу остановился взглядом на машине, ставшей местом столь дерзкой и жестокой расправы. Машина как машина, каких по российским дорогам много бегает. Судя по ржавым пятнам, довольно густо облепивших пороги, нижние части дверей и крыльев, «жигуленок» бегал уже лет десять, если не больше. Машина более чем скромная, на таких солидный люд нынче не ездит. Предположение майора о невысоком имидже владельца «жигулей» подтверждали и сами жертвы, молодые, неброско одетые парень и девушка примерно одного возраста, лет двадцати.

– Когда я приехал, движок работал, – сказал Прошин, – они собирались уехать. Но не успели.

По его словам выходило, что появление возле машины незнакомца молодых людей или испугало, или просто показалось нежелательным для общения. Значит, можно предположить, что они встречались раньше. Даже, возможно, были знакомы. Правда, с такой же вероятностью можно предполагать, что они действительно собирались уехать, и появление киллера не имело к этому никакого отношения. Он просто не позволил им этого. Но ведь не случайно же он здесь появился? Заказное убийство? Очень уж непохоже. Непохоже, чтобы два юных создания могли кому-то так крупно помешать, чтобы быть убитыми. Может, случайно оказались свидетелями какого-нибудь преступления? Тоже сомнительно, потому что опасных свидетелей средь бела дня, на виду десятков других свидетелей, не устраняют. Убили в назидание родителям? И такая версия не воспринимается, не похожи они на детей крутых или «новых» русских.

Желая удостовериться в таком выводе, Ковалев осторожно приоткрыл дверцу со стороны водителя и внимательно осмотрел его одежду. Вначале темно-коричневый свитер, забрызганный кровью, потом рубашку, брюки. Намерение майора обследовать изнаночную часть одежды наблюдавшим за его хлопотами оперативникам показалось довольно странным и непонятным, они недвусмысленно переглянулись, а участковый даже пожал плечами. Ковалев это прекрасно видел, однако внимания не обращал. Главное, он убедился в своей правоте насчет имиджа убитых. Одежда на парне была явно не фирменной, а с рынка. И подтверждали это внутренние швы – неровные, кривые, с торчащими кое-где нитками. Да и ткань по составу была вовсе не натуральной, а стопроцентная синтетика. Никакой крутизны.

Такой же скромной была и одежда на его спутнице. Небольшие золотые сережки в мочках ушей да тонкая цепочка на белой шее, вытянувшейся в последнем наклоне упавшей замертво головы, о какой либо состоятельности убитой не говорили.