Всегда можно просто уехать и забыть о своем позоре, но подарки нужно вручить, зачем они мне. А матери–одиночке они точно пригодятся. В конце концов, продаст через интернет, если совсем все мимо.

Подхожу к двери и нажимаю на звонок. Слышатся торопливые шаги, и уже через несколько секунд…

– Здравствуй, Катя, – неуверенно улыбаюсь, – а я к тебе.

Она стоит растрепанная, в домашней одежде, что придает ей особый шарм. Такая же худенькая, разве, может быть, слегка округлившаяся в нужных местах. Испытываю поистине эстетическое наслаждение, разглядывая ее.

Не о том думаю, человеку не до того, да и у меня иные цели.

– Пригласишь? – снова беру слово, поскольку за порог меня так и не пускают.

– Нет, – мгновенно отмирает Катя, вздрагивая, – тебе здесь нечего делать.

Она явно собирается захлопнуть дверь, но удача снова мне благоволит, из глубины квартиры доносится пронзительный плач. И Катя, как хорошая мать, толкает дверь и убегает, не дожидаясь того, чтобы она захлопнулась.

Захожу внутрь и ставлю пакеты с подарками. Закрываюсь и разуваюсь, попутно осматриваясь. Светленько, чистенько, ремонт свежий, но скромный, такой застройщики часто делают. Вроде как приличный вид создан, а что он из самых дешевых материалов, уже не важно.

– Ну что такое, Мишенька? Сейчас искупаемся, потом кушать и спать. Маша у нас сегодня спокойная, а ты нет.

Катя выходит из комнаты, держа одного ребенка на руках, а второй выползает за ней.

Смотрю, как баран, на них. Странные эмоции всплывают откуда–то из глубины. Не могу их проанализировать, они безотчетные, нелогичные. Но картина Катерины с двумя детьми что–то трогает в моей душе.

30. 30

И сразу я понимаю, что мужчины в доме нет. Хотя мать Катерины говорила, что ее дочь не замужем, однако, я думал, что кто–то приходящий имеется. Но сейчас полностью уверен в том, что это маленькое царство исключительно Катино.

Что–то словно толкает меня, заставляет перестать стоять истуканом и сделать уже хоть что–то. Достаю антисептик из кармана, быстро обрабатываю руки, тот же знакомый папаша наряду с подгузниками постоянно говорил о чистоте, и делаю шаг вперед.

– Я помогу, – поднимаю с пола второго ребенка.

Кажется, это девочка. Не плачет, смотрит на меня с любопытством, и уже хорошо. Ловлю себя на мысли, что это мой первый близкий контакт с маленьким человеком. Раньше не доводилось, не те интересы.

– Ох, – Катя вздрагивает, – ты не ушел? Пугаешь, я ведь могла выронить Мишу от неожиданности! – заканчивает обвинительно.

– Прости, не хотел. Я подарки принес и помочь хочу, – растерянно оглядываюсь назад на свои вещи, брошенные у двери.

Мне кажется, она снова собирается меня послать, но дети начинают хныкать, теперь оба сразу. В панике прижимаю к себе девочку, ловя в глазах Катерины странную эмоцию, которой пока не могу найти объяснение.

– Руки помой, помощник, – бросает через плечо Катя, – и держи Машу бережнее. Я не успела ее раздеть, да и активная она, норовит побольше поползать. Сейчас Мишу опущу в воду и заберу ее у тебя. Надеюсь, вода не остыла, пока время на тебя теряю.

– Я, – произношу растерянно, – руки привел в порядок, – девочка снова смотрит на меня с любопытством, становится почему–то неудобно от этого взгляда. – Я за тобой иду, не пугайся!

Снова обвинит меня в резких движениях, лучше предупредить, а то наедине с ребенком страшно.

Заглядываю в ванную комнату, она такая же, как и остальная квартира – компактная. Удивительно, как они втроем здесь помещаются?

– Давай мне Машу.

Катя забирает у меня из рук дочь, ловко раздевает ее прямо на весу и бережно кладет в ванную, надев на шею надувной круг. Второй уже с таким же весело плавает.