Но совесть мысленно дает мне по голове, заставляя вспомнить, каким влюбленным взглядом смотрела на меня Катя. Такое не сыграешь, она действительно жила мною. А я ее кинул.

Правда, ведь и не обещал ничего, она сама додумала, надеялась, а я видел и попустительствовал.

Решительно выхожу из машины и поднимаюсь на нужный этаж. Мы тоже когда-то жили здесь с родителями, так что я прекрасно помню подъезд. Но дверь в квартиру открывает незнакомая женщина, совершенно точно не мать Кати. Та всегда была излишне худощавой и злой.

– Что вам, молодой человек? – спрашивает незнакомка с улыбкой на лице.

– Мне бы Катерину, она здесь жила, – произношу растерянно.

– Ага, жила, – кивает женщина, – только они продали квартиру нам и разъехались с матерью. Куда, к сожалению, не знаю.

– Спасибо, – коротко отвечаю и ухожу.

Вот так, моя совесть может наконец–то замолчать. Я попробовал попросить прощения – не получилось. Да и нужна ли Кате эта встреча? Может, лучше не видеться с ней, подумать не о своей совести, а о ее душевном комфорте.

Но не знаю, должно быть сама судьба помогает мне в моем эгоизме, поскольку позже я встречаю Катю совершенно случайно в другом районе города. Я так рад, счастье буквально переполняет меня, и я не сразу замечаю коляску рядом с ней.

Она все такая же красивая, чистая и невинная. Только, возможно, немного более уставшая, чем я ее запомнил.

Естественно, я заговариваю с ней. Когда еще представится такая возможность.

– Катерина, ты ли это? – Не ожидал тебя увидеть, – подхожу поближе. – Родила? – Эта информация сбивает меня с толку. – Но… От кого?

Неприятный червячок закрадывается ко мне в душу и начинает поедать изнутри. А так ли я хотел просто извиниться? Или мне хотелось потешить собственное самолюбие, убедиться, что есть на свете девушка, которой я небезразличен?

Становится мерзко от самого себя. Честно.

Нет бы порадоваться за человека, что она, в отличие от меня, нашла свое счастье, ведь это действительно прекрасно!

И я заставляю себя, наклеиваю обратно улыбку на лицо и собираюсь–таки выразить радость за нее, и запоздало попросить прощения, но Катя убегает. А я остаюсь недоумевать посреди улицы.

Ситуация никак не отпускает, снова какая–то недосказанность и чувство неудовлетворения. Стало только хуже. Удивительно, но ноги сами притаскивают меня в круглосуточный магазин, где когда–то работала мать Кати. Мышечная память помнит лучше меня, и остается только довериться ей и молиться, чтобы женщина не сменила место работы. Раз уж я не успел взять номер Кати и не проследил, в каком доме она живет, ее мать – последняя надежда на то, чтобы расставить точки над «И».

Мне везет. Сказано, дома и стены помогают. Тоже самое можно сказать о родном городе.

– Здравствуйте, я друг вашей дочери, Кати, помните меня? – начинаю с улыбкой.

Удивительно, но женщина меня не прогоняет с руганью, наоборот, любезна. Ах да, у Катерины с матерью были плохие отношения, должно быть, она не рассказывала подробности нашего расставания, что только на руку мне сейчас.

– Помню, а как же, помню, – она кивает и смотрит на мои запястья, а потом и на припаркованную у магазина машину. – А ты тут какими судьбами, вроде переехал, или я что–то путаю? Твои родители всегда на меня косо посматривали, а я–то тебя помню, еще более молодого.

Мне становится неуютно. Представляю, как именно отец смотрел на бывших соседей, он уже тогда считал, что все вокруг не ровня ему, хотя бизнес был не на плаву.

– Эм, да, наверное, – опускаю глаза на прилавок, – я проездом. Я тут Катю случайно встретил, она была с большой коляской, – говорю и замолкаю.