В этой работе впервые была описана схема нашей новой политической системы: в ней впервые проскользнула идея (тогда еще чисто умозрительная) разделения двора и администрации, идея проведения всякой политики посредством народного единения вокруг определенных личностей и создания ради этого постоянной партии, именуемой «людьми короля».

Дабы навязать народу такую систему, ее представили перед удивленной толпой, красиво разрисовав и подсветив изнутри необходимым двору ракурсом. С партийностью и всеми ее злодеяниями должно было быть покончено. Коррупция должна была быть изгнана из двора, как Ата с небес. Власть впредь должна была отражать общественный дух, и никто не должен был считаться попавшим под дурное влияние, кроме тех, кому не повезло попасть в опалу двора, который должен был выступить супротив всех пороков и зол. Замыленный план должен был воплотиться в монархии, бесконечно превосходящей своим совершенством воображаемое государство Платона. Все должно было быть устроено так, чтобы во власть попали хорошие люди, чье неизмеримое легковерие так ценится умелыми политиканами. У них и правда было все необходимое для того, чтобы зачаровать этим видением всех, за исключением тех, кто не очень-то рад заверениям в божественной добродетели – кто знает, из чего эти заверения состоят, для чего они предназначены и к чему неизбежно приводят. Множество невинных господ, которые всю жизнь свою только и делали, что мололи языками, наконец-то начали задумываться о собственных достижениях и приписывать отсутствие таковых партийному доминированию и министерскому засилью, срывавшим благие намерения двора относительно их особ. Теперь же настало время откупорить источник королевских щедрот, который позорно монополизировали и которым барышничали все это время, сделав его доступным для всех. Настало время восстановить монархию во всем ее изначальном блеске. «Mettre le Roy hors de page» стало своего рода лозунгом. И все деятели двора постоянно твердили, что ничто не сможет защитить строй от уничтожения толпой или фракциями знати, кроме суверена, по-настоящему свободного от министерской тирании, под пятой которой королевское достоинство пребывало еще во времена деда Его Величества.

Таковы были некоторые приемы, с помощью которых они хотели примирить народ с великими переменами, несшими в себе кадровые перестановки во власти, и еще более серьезными переменами, произведенными и зафиксированными в ее устройстве. Что касается отдельных личностей, то к ним были применены иные подходы с целью полностью развалить все партии и разобщить все кланы, дабы не было в будущей оппозиции ни единства, ни порядка, ни силы. Так впервые к власти была допущена администрация, не имеющая связей с народом и между собой. Что из этого вышло – мы все знаем: как касательно добродетели – частной или общественной – касательно комфорта и счастья суверена, так и касательно реальной государственной власти. Но раз тогда настолько рьяно напирали на необходимость этого проекта, теперь не лишним будет подвести итоги имевшего место королевского порабощения и отвратительной кабалы, которые столь сильно осуждались при предыдущем монархе и должны были тщательно избегаться при его преемнике. А итоги эти таковы.

Во время опасностей и тревог за себя и семью Георг II продолжал поддерживать народную свободу не только никак ее не урезая, но и увеличивая в течение тридцати трех лет. Он подавил опасное восстание, развязанное иностранной державой и бушевавшее в самом сердце его владений, тем самым уничтожив семена будущих беспорядков, которые могли пройти под теми же лозунгами, что и при нем. Он поднял славу, власть и экономический успех Англии на недосягаемую для нашего прославленного государства даже во времена его величайшего процветания высоту. И он оставил трон покоящимся на настоящих – единственных настоящих – основаниях национального и королевского величия. Любимый дома, признанный за границей, с верными союзниками и напуганными врагами. Даже самый пылкий патриот не мог желать Великобритании лучшей судьбы, чем была у нее тогда. Мы, соревнующиеся в любви к своему суверену, не знаем, как у небес просить большего благословления для себя или большего процветания и славы для государства, иначе как прося для нынешнего короля такой же жизни, правления и – когда провидению будет угодно – смерти, чем как у его знаменитого предшественника.