Лестница скрипнула. Что-то юркое и длинное прошмыгнуло через площадку между вторым и третьим этажами, прошив её насквозь пронзительным писком и вызывая трепет брезгливости. Вдали через несколько стенных перегородок слышался шум ругани, кто-то что-то разбил, громыхнула дверь, пустив вибрации по половицам. Ещё шаг и снова скрип, снова звуки – женщина хохочет громогласно и неприкрыто, мужчина тоже смеётся, но говорит тихо и ничего не слышно. Стены голые, обшарпанные, от них пахнет сыростью и нищетой. Остаётся преодолеть совсем немного, но что-то мешает. Поперёк лестницы лежит пьяница, которому некуда идти.

Приходится протискиваться мимо него, чтобы не разбудить. И всё же кружевной край длиной юбки скользнул по сморщенной щеке, вызывая приступ нечленораздельной ругани. Дверь наверху открылась, и оттуда высунулось недовольное лицо. Пожилая женщина в застиранном чепце молча наблюдала за девушкой, пока та, стараясь не смутиться под пристальным взглядом, миновала лестницу, приближаясь к двери напротив. Потянув за ручку, девушка молнией скользнула в темноту квартиры, которую в Париже мог снять всякий за ничтожные гроши.

Она прижалась спиной к двери и, тяжело дыша, уставилась перед собой. Крохотная комната с одной узкой кроватью, тумбой и зашторенным дырявой тряпицей окном походила на каморку ссыльного каторжника, а потому сидевший на постели мужчина в представительном костюме и высоких начищенных сапогах сильно выбивался из интерьера, пропитанного безнадёгой и унынием. Впрочем, девушка тоже была здесь не к месту. Прелестное создание в кружевном белом платье казалось ангелом, спустившимся с небес, чтобы утешить мученика.

Увидев её, мужчина стремительно поднялся. В тусклом свете вечернего города, пробивавшемся сквозь щели занавеси, хорошо различалось нетерпеливое любопытство в его глазах.

Анри бросился навстречу девушке и за пару шагов пересёк крохотную комнату. Захватив Астрид в крепкие объятия, он набросился на неё с жадным поцелуем.

Он очень скучал. С их последней встречи в парке университета она всеми возможными способами старалась избегать новых свиданий. Ничего не объясняя и не давая надежд, Астрид, сама того не желая, мучила и изводила Анри, который сгорал от желания увидеться, прикоснуться к ней, спрятаться на время где-нибудь, где их никто не найдёт. В такие минуты он закрывался от мира, боясь собственных мыслей. Он не намеревался пугать её или совершать непоправимых ошибок, но чтобы отдавать себе в том отчёт, требовалось утолить одержимость, которую эта девушка невольно вселила в него своим появлением в его жизни, а ещё больше – своим исчезновением в последние дни. Поцелуй. Хоть бы один, но без остатка, взаимный, жаркий, страстный, честный.

– Астрид, – произнёс он громким шёпотом, прервав на секунду слияние губ. Лишь когда он отпрянул, девушка сумела найти в себе силы, чтобы отвернуться. Она пришла не за тем, чего он ждал. Им следовало серьёзно поговорить.

– Анри, прошу, – взмолилась она, понимая, что ещё немного и сдастся ему. – Пусти меня.

Но тот не намеревался отступать.

– Почему здесь? – шептал он, покрывая нежную кожу шеи и плеч жаркими поцелуями. – Я мог увести тебя куда угодно.

– Нет, Анри, – она пыталась спорить, но получалось рвано и неубедительно. – Здесь нас точно не станут искать. Прошу тебя, нам надо поговорить.

С большим трудом, совершая над собой немыслимое усилие, Анри отстранился. Они соприкоснулись лбами и некоторое время ещё тяжело дышали, обоюдно пытаясь не сорваться на новый поцелуй. В конце концов, упершись руками в дверь по обе стороны от лица девушки, Анри сделал шаг назад, с трудом пытаясь унять тяжёлое дыхание и стараясь не смотреть на вырез её платья, в котором часто-часто и до изнеможения призывно вздымалась и опускалась грудь.