Утром на зарядке я уже мог нормально бегать. Здоровье позволяло, был от болезни небольшой дискомфорт, но меня это уже радовало. На занятиях: на изготовке к бою, надевании ОЗК (общевойсковой защитный комплект), рытье окопов и так далее – я был новичком в отличие от других. Как меня сержант Башкир учил изготовке к бою, я думал, что у меня расколется голова. Каждая неправильная изготовка, и я получал прикладом автомата по голове. Сначала он бил по каске, надетой на мою голову, а потом, взбесившись, долбил уже по моей голове. За одно занятие я получил ударов в челюсть и в голову раз пятьдесят. Так сержант Башкир развлекался.

Каждому сержанту всегда хотелось надо мной приколоться. Шоу, как правило, из меня не получалось. Я просто тормозил в учениях из-за пропусков занятий, но кому-то, как курсанту Степанову, доставалось больше. Его каждый день заставляли висеть на турнике, чтобы он хотя бы раз подтянулся, и долбили палкой резиновой. Он, конечно, плакал и кричал, что больше не может, а сержанты над ним издевались. Тут сержанты вспомнили про меня, раз я весь больной, то, наверное, тоже подтянуться не могу, думали они и позвали на турник. Подтянувшись раз восемь, они поняли, что со мной эти приколы не пройдут.

Курсант Вистоусов постоянно мне подсказывал, как себя вести, что здесь происходило за мое отсутствие. Он был из деревенской глубинки и немного в жизненном быту тормозил. Товарищей у него в роте не нашлось, и в моей сложной ситуации он меня поддержал, за что я ему был благодарен. Он был простым деревенским пареньком, но, бывало, чудил, что нормальный человек не сделает никогда. Он постоянно вынашивал планы, где раздобыть еду, и со мной этими планами делился. Каждый молодой солдат в свои первые полгода ни о чем больше думать не может, как только о еде. Для каждого обед был праздником. Помимо супа или щей, если это можно было так назвать, выдавали три куска хлеба. На завтрак и ужин по два. Курсант Вистоусов мне рассказывал, что на помойках в открытых консервах остаются остатки, которые можно съесть. Меня еда волновала тоже сильно, но по помойкам лазить и жрать всякую тухлятину – это уже было слишком.

Конец ознакомительного фрагмента.