Внутри их встретила хозяйка. Она любезно рассказала обо всех вариантах проживания и провела небольшую экскурсию по первому этажу. В огромном зале сидели люди – одни во что-то играли на приставке в наушниках, другие собрались вокруг стола с настольной игрой, еще парочка сидели и разговаривали на мягком уютном диване с подушками. В углу стояла большая ель с огромными блестящими шарами. Кухня была маленькой, но очень уютной – деревянная мебель и стены, обшитые деревом. На окнах мерцали гирлянды. Тихонько играла популярная рождественская музыка. С этим временем года она у Клариссы не ассоциировалась, потому что почти каждое Рождество она проводила у бабушки.

Я проснулась на заднем сиденье бабушкиного «Пежо». В общем-то, там, где и уснула, – среди бесчисленных пакетов, свертков и коробок. Бабуля не так давно открыла свой магазин и еще не успела разместить внутри него весь товар. Она столько всего заказала из Индии, что пространство ее магазина просто не могло вместить в себя все это. Мы ехали куда-то по темным декабрьским улицам с их светящимися вывесками и развешенными повсюду гирляндами. Это было мое первое Рождество вдали от дома. Вскоре приезжать к бабушке на праздники стало традицией. Вынужденной традицией, потому что не я это придумала, но от этого не менее приятной. С бабулей было легко и весело, с ней можно было говорить обо всем на свете.

– Бабушка, я мечтаю стать певицей.

– О! Это прекрасно! Я считаю, что тогда нужно тренироваться в пении каждый день. Давай начнем прямо сейчас.

Она включила музыку громче – играла рок-версия одной из самых популярных рождественских мелодий, – и мы стали петь. Бабуля знала слова, я – нет, но меня это ничуть не останавливало. Потом бабуля научит меня английскому произношению, и я почти освою даже сложный звук «х» с придыханием, выучу тексты ее любимых песен, и мы еще много лет будем ездить в машине, распевая то про шоссе в преисподнюю, то про дверь на небеса.

Кларисса, как и Даниэль, заселилась в отдельный номер, потому что разница в стоимости между ним и местом в общей комнате была небольшой. Хозяйка хостела предупредила, что завтрак будет с половины восьмого до половины десятого.

Кларисса приняла душ, высушила волосы и, поскольку больше в номере было нечего делать, оделась и спустилась на первый этаж. Хозяйка хостела возилась за стойкой ресепшена, подпевая рождественским песням. Из кухни доносились негромкие голоса и теплый запах готовящейся еды. Вдохнув эти ароматы, Кларисса почувствовала себя как дома. Не в своей квартире в Лилле, а в доме, который она, пожалуй, всегда хотела иметь. Там, где кто-то спокойно готовит еду и заваривает чай. Там, где ведут неспешные разговоры о том, как прошел день. Там, где можно было просто расслабиться.

Она небрежно замотала свой огромный шарф вокруг шеи, натянула шапку и вышла на задний двор. Сиреневый свет сумерек из последних сил сдерживал надвигающуюся темноту. Войти во внутренний двор можно было только из хостела и дома, примыкавшего к нему вплотную. В углу располагалось несколько скамеек и столиков – должно быть, здесь приятно позавтракать в теплое время года или выпить горячий чай зимой. Недалеко от двери хостела стояли качели. Кларисса села на влажное деревянное сиденье, металлические петли неожиданно резко скрипнули, нарушив тишину дворика. Клариссе показалось, что сейчас все выглянут в окна, чтобы посмотреть на нарушительницу спокойствия. Она окинула взглядом окна – нигде даже занавеска не колыхнулась. Тогда она стала раскачиваться сильнее, помогая себе ногами, прямо как в детстве. Волосы, которые она оставила распущенными, развевались, слегка морозный воздух бодрил, изо рта при выдохе вырывались облачка белого пара.