От таких откровенных мыслей Рудакову стало как-то не по себе. Но поезд, та-тан-та-та, та-тан-та-та, неумолимо возвращал его на берег Северского Донца, на тот самый причал, где он быстро собирал свои рыбацкие снасти, а от знакомого голоса Тани его щеки загорались густым румянцем. Он хотел поднять голову, склоненную над снастями, но на него полилась вода. Это Таня принесла в своих ладонях и плеснула на него. Федор, как ужаленный тогда пером на уроке, резко вскочил. Веселый хохот, зовущий блеск в глазах Тани, растопил что-то внутри у Федора и его лицо вдруг поплыло в невообразимо добреющей улыбке.

– Догони, догони! Попробуй, догони, – смеялась, приседая и плеская водой, от чего была еще изящней, кричала Татьяна.

– Ну, егоза, берегись! Ну, попадись ты мне! – воскликнул Федор, собрал свои снасти и пошагал медленно в гору домой, постоянно оглядываясь и все это время исподтишка любуясь Татьяной. А она плескалась, и что-то кричала ему вслед, отчего еще больше вызывала восторг у Федора и какое-то томное, трепетное чувство в груди.

Состав послушно выбивал своё та-тан-та-та, та-тан-та-та.. Продолжал уносить Рудокова из его далёкого детства и юности к новому месту службы.

В Москве Рудаков случайно встретил однокашника, Гришу Говрилюка. Радостный, уже с молодой женой, он направлялся к месту службы за Урал. На КПП пересылочного военного городка лейтенант Рудаков встретил таких же молодых лейтенантов в летной форме из Даугавпилского училища, получавших воинские предписания в Прибалтику. Со своим нехитрым скарбом Федор перебрался на Белорусский вокзал.

Какого же было его удивление, когда в поезде он встретил тех же самых веселых ребят в лётной форме, из Даугавпилской команды лейтенанта Олега Левченко. Больше с ними Федор уже не расставался. Так они ехали вместе и решили по прибытии проситься в одну часть.

Через два дня, вечером, они сошли с поезда на пустынной станции. Сумерки наступали быстро. У патруля спросили, как добраться до интересующей их части.

У ворот воинской части Рудаков увидел, что за выезжавшей машиной идет старшина в артиллерийской форме.

– Это не сюда! – воскликнул Федор.

– Сюда, сюда, товарищи лётчики – повторил старшина с улыбкой, кивая в сторону дежурного капитана, тоже в полевой форме артиллериста, который уже начал сокрушаться:

– Ну, как же так, только что ушла машина в часть. На чем я вас теперь отправлю?

Дежурный пропустил офицеров в лесной военный городок, а посыльный повел по тропе среди вековых сосен к одноэтажному деревянному зданию штаба.

– Товарищ майор, -обратился ефрейтор, – это к вам.

– А-а, с прибытием, товарищи офицеры, в гвардейскую часть. Попрошу ваши предписания и удостоверения личности.

Все подали свои документы. Майор просмотрел и дал команду выписывать проездные документы. Двое направлялись в Неман, шесть человек в Чернышевское, а Рудакова одного – в Советск. Фёдор негодовал.

– Товарищ майор, а один не хочет ехать.

– Кто там такой умный? -возмутился майор.

– Товарищ майор, выслушайте, пожалуйста, – и Фёдор, как мальчишка, сбивчиво стал объяснять, что он тоже из училища Морской авиации, только что в поезде познакомился с ребятами. ….

– Детский сад, кого только не присылают. – перебил Рудакова майор, улыбнулся и сказал:

– Выдайте ему документы в Чернышевское… Вместе с этими… Лётчиками, а в проездных документах допиши «с ними один», ну чтобы не исправлять предписание.

Так Рудаков и поехал без билета. В общем билете у ребят было написано: «с ним один» и стояла гербовая печать. Лишь поздно ночью лётная команда добралась в часть.

На утро у себя в кабинете летных лейтенантов уже ждал командир части полковник Венедиктов. Вместе с помощником по кадрам капитаном Завяловым, командир принял сразу всех вновь прибывших офицеров. Помощник по кадрам называл вакантные должности, а командир назначал кандидатов.