- Что? Что мне сделать? – он смотрит в ответ.

- Кашу… можете помешать?

- Кашу? Могу…

Подходит, забирает у меня ложку.

- Иди, не дай бог с кровати свалятся.

Да, это точно, не дай бог.

Бегу в спальню. Мои сладкие сидят, трут глазки, смотрят вокруг.

- Ма!

- Мам… Ма!

- Доброе утро, мои хорошие! Доброе утро!

Дальше всё как всегда. Умыть, подмыть, переодеть, благо, я реально вчера собрала им достаточно вещей. Ну, как достаточно. На сегодня еще хватит. А потом…

Они уже не совсем крохи, не требуют сразу завтрак, не орут от голода. Но кормить их надо.

Веду на кухню и вижу стоящего у окна Рокотова.

Каша готова. Он даже разложил её по тарелкам. Детям, мне и даже себе. Так же на столе молоко, сыр, яблоки и груши, хлеб, сушки. Колбаса докторская.

Я знаю, что детям по возрасту можно, хотя, конечно, доктора активно не рекомендуют.

Как только мне их посадить?

- Помощь нужна?

- Если вы покормите сына, будет хорошо. Он сам умеет, но тут нет стульчика, будет неудобно.

- Я всё сделаю.

Завтрак проходит на удивление спокойно. Настя и Алексей увлечены Рокотовым, они его разглядывают таким же пристальным взглядом, которым он привык разглядывать всех. Сканируют. Едят.

Выпускаю их из-за стола. Снова веду в спальню – самое безопасное место в этой квартире.

- Нужно собираться. Я отвезу вас домой.

- Домой? А мы разве…. Или вы имеете в виду… нашу квартиру?

- Мой дом, Лина. Дом, где будут жить мои дети.

Одна фраза, а у меня из-под ног земля уходит.

А я? Где буду жить я?

20. Глава 18

Я спрашиваю это вслух, видимо. Пошатываюсь, потому что голова кружится, и перед глазами всё плывёт.

- Что значит, где? – он говорит таким жёстким, непререкаемым тоном.

В ушах звенит и я словно наяву слышу уверенный голос его невесты: «отберет детей и вышвырнет вон».

- Я… я не отдам вам детей.

- Это же мои дети?

- Они мои. Я их вам не отдам!

- Успокойся. И собирайся.

- Подождите. – Собираюсь с силами, трясёт всю, у меня есть еще один шанс, последний шанс. – Я… Я вас обманула. Это не ваши дети.

- Неужели?

- Да, не ваши. И не Лики. Они мои… мои и моего… моего парня. Он меня бросил, я не знаю где он. Я родила. И… Лика мне помогала. А потом… потом она погибла, я осталась без помощи. Ну и… решила прийти к вам.

- Так. Интересная история.

Ухмыляется. Не верит мне. Ни на грош не верит!

- Это не история. – стараюсь говорить так, чтобы голос не дрожал. – Это правда.

- Допустим. Чего ты так долго ждала?

Смотрю на него, глазами хлопаю, не понимаю…

- В каком смысле?

- Лика умерла полгода назад.

Произносит фразу и опускает голову, глаза закрывает. Как будто для того, чтобы меня не видеть. Потому что я сейчас для него триггер, раздражающий элемент. Я напоминаю ту, девушку, которую он любил.

Или, вернее сказать, которой был одержим? Возможно так. Но я знаю каким сильным было это его чувство.

- Скажи, чёрт возьми, какого хрена ты ждала, если такая меркантильная? – он говорит неожиданно резко и зло, но не громко.

Я смотрю на детей, которые сидят на ковре и спокойно играют, собирая вместе пирамиду.

Рокотов прослеживает мой взгляд.

- Чёрт… прости, я не буду ругаться, я постараюсь… лучше… собирайся быстрее, в доме мы сможем оставить их с няней и спокойно поговорить.

- С няней? С какой няней?

- Я нашёл няню, собирайся.

- Подождите, я… я сказала вам, что дети не ваши, и…

- И ты думаешь, я поверю? Парень на меня похож, как две капли. И врать ты не умеешь. Ли-на.

Он произносит моё имя с какой-то непонятной мне издёвкой.

Чувствую, как закипают слёзы.

- Я не отдам вам детей.

- Я не собираюсь их забирать.

Рокотов делает шаг ко мне. Смотрит в упор.

- Собирайся.

- А если я откажусь ехать с вами?