Качаю головой.

Если честно, до конца не понимаю. Мои дети угроза, да? Они хочет родить Рокотову своих детей, чтобы других у него не было, так? Но зачем ей тратиться на меня? Зачем устраивать детективную историю с отъездом и прочими заморочками? Она ведь может меня…

Дышать тяжело.

И страшно.

И в глазах Марисы я так же вижу страх.

Она боится, что я откажусь. Тогда весь её шикарный план рухнет. Если я не поеду с ней.

А я не поеду.

Тем более мы обе слышим звук открывающейся двери.

- Дура ты, Лина, дура… - шипит невеста отца моих детей, - но если вдруг передумаешь, возьми.

Она протягивает мне визитку с телефоном.

- Спрячь, чтобы он не знал.

Прятать мне некуда кроме как в карман рубашки Рокотова.

- Мариса? Ты что тут делаешь?

19. Глава 17

Рокотов зол. Он словно не спал всю ночь, не выспался. При этом взъерошенный какой-то, как будто только встал с постели.

Я раньше видела его всего пару раз, по сути, но почему-то мне кажется, что такое состояние ему совсем не свойственно.

Он обычно не такой. Он собранный. Холёный. Отутюженный. Безэмоциональный.

В жизни.

В постели Рокотов совсем другой. Но эта тема для меня – табу. Это не мои воспоминания. Они принадлежат Лике.

- Что тут происходит?

- Ничего, Алекс. Я просто хотела увидеть твоих детей. Имею право, или нет?

Он её не слушает.

Смотрит на меня.

Тем же взглядом. Пожирающим.

Как на Лику.

Разглядывает.

Пламенею. Я в его рубашке, которая мне доходит почти до колен – он очень высокий. Голые ноги торчат. Меня заливает жар. Стыд.

А я глаза опускаю. Не могу. Не могу и всё.

Я не Лика, не надо на меня так смотреть, пожалуйста! Пожалуйста.

Просто помогите мне и я уйду. Просто сделайте так, чтобы квартира осталась нашей, заплатите долги сестры. Вы же можете. Пожалуйста. Пожалуйста!

Ору мысленно.

И молчу. Еле дышу. И опять смотрю на него. А он смотрит на меня. Щурится. Почему-то мне кажется, если бы он мог стереть меня взглядом – я бы исчезла. Как видение. Как сон.

Его сон.

Словно меня и не было никогда на земле. Просто его больная фантазия.

- Лина, иди к детям. Мне нужно поговорить с невестой.

Киваю.

- Мне надо сварить им кашу.

- Вари.

Иду на кухню. Дверь не закрываю.

Слышу шипящий злой голос, но Мариса говорит тихо, мне не разобрать. Хотя я даже не дышу.

Господи, а если я сейчас реально облажалась? Если я… если Рокотов на самом деле способен на то, о чем говорила его невеста? Отобрать моих детей? Уничтожить меня?

Холодею вся.

Нет. Не позволю. Я буду бороться. Я теперь не та тихая скромная девочка Ангелина. Ангел. Малинка. Которая не могла слово сказать поперёк.

Я другая. За детей я буду рвать когтями, зубами, всем.

В голове шумит. Звон стоит.

От страха.

А руки делают то, что должны.

Вода. Молоко. Овсяные хлопья. Хорошо бы их немного перемолоть, но, в принципе, и так сойдет.

Молоко закипает. Слышу шаги. Дверь хлопает. Ушли?

Или… Мариса ушла?

Засыпаю хлопья, помешиваю. В какой-то момент понимаю, что я больше не одна на кухне.

Поворачиваюсь.

- Что она тебе сказала?

Интересный вопрос.

Впрочем, зачем мне врать? Что я теряю?

- Спросила, что меня сюда привело. Предложила помочь.

- Помочь как?

- Деньгами.

- Тебе так нужны деньги?

Еще один интересный вопрос.

- Да, нужны. Иначе бы я не пришла.

- Сколько?

У меня сжимается в груди. До боли. Адской.

Сколько…

Смотря что он собирается купить.

Сколько.

Неужели всё измеряется только деньгами?

Ах да, странный вопрос для девушки, женщины, которая пришла, потому что ей как раз они и нужны.

В этот момент я слышу писк, сначала тихий, потом чуть громче.

Малыши! Они проснулись!

Каша еще не готова. Но мне нужно пойти к детям. Смотрю на Рокотова, забывшись, глазами хлопаю.