В помещении осталась я и их богатые и такие знакомые запахи…

А ещё разочарованный стон, который я выдохнула слишком громко на всю уборную.

И чего я ожидала?

Никогда больше не повторится то, что было в Греции. Я же сама сказала им о том, что не хочу даже вспоминать о том, что было…

Но ведь саму себя я обмануть не могу. Можно говорить всё, что угодно, можно убеждать их обоих, что я всё то пережила и теперь мне всё равно даже на то, что они вновь появились в моей жизни.

Но обмануть себя не получается. Как? Если я дрожу от касания брюнета до сих пор. Если мне приятно было ощущать близость рыжего и желать прильнуть к нему ещё ближе.

Так, стоп.

Остановись.

У меня единственный тормоз сейчас - мой сын. Именно он сейчас - главный приоритет в моей жизни. И ничего больше не должно быть важно. Только он, мой самый лучший и любимый мужчина, который полностью зависит от меня. Появление его отца никак не должно сказаться на нашей связи, жизни и на нём, в частности. Пусть, он похож на Дмитрия, пусть даже будет его копией и мужчина это сразу поймёт, но я останусь сильной ради своего сына. Я столько за него боролась и борюсь до сих пор, что не позволю простым желаниям и чувствам одержать верх. Я никого из них не любила, как своего мужа. Потеря Никиты была во что крат тяжелее и больнее того расставания десять лет назад.

Бегу в свой кабинет. Уже в нём, не посмотрев, кто звонит, я отвечаю на звонок. И чуть ли не стону, сильно пожалев, что ответила.

- Привет, сестра, - тем временем, слышу в трубке голос Алины. - Как твои дела?

- Привет, - настораживаюсь, замирая у стола и отводя взгляд в окно. - Хорошо. Что-то случилось?

- Вот, как, «хорошо», - сестра говорит с сарказмом, словно позвонила только для того, чтобы в очередной раз «показать» мне «моё» место. Я даже не собираюсь позволять ей этого. По крайней мере, сегодня точно. У них с мамой явно цель - выбесить так, чтобы я вообще не отвечала на их звонки или сменила номер телефона.

- Да, Алин, у меня всё просто прекрасно, - кривлюсь. Явно не то слово, которым можно описать даже этот день, но ей об этом знать не обязательно.

- За то мама из-за тебя теперь без настроения и дважды сегодня чуть не отменила бронь в ресторане и наш семейный ужин, - спокойно и даже, кажется, без зазрения собственной совести, девушка меня обвиняет. Меня! Разве не мать вчера меня и моего сына песочила? Кажется, мать. И что теперь? Она без настроенияпотому, что я не повелась?!

У них обострение? Или самой судьбе невозможно срочно нужно поиздеваться надо мной? Мало ей же вернуть моих любовников десятилетней давности. Нужно ещё поиздеваться с помощью родственников?

- Чего молчишь, стыдно? - не выдержала она моего молчания, пока я в шоке пытаюсь переварить и ответить ей.

- Мне не стыдно, Алин. Ни капли. Если оскорбляют моего сына, я буду отвечать как того заслуживает человек. И в этом случае мне плевать, кто она - моя мать или случайная прохожая, - отвечаю я.

- Как это плевать, Ань?!

- Не называй меня так. Я - Настя. Только ты, почему-то решила, что я - Аня, - однажды это сыграло свою роль и имя Аня даже спасло мою личность. Но вот уже долгие годы я борюсь и с этим. Потому что сестре вообще всё равно на мои чувства, мнения и на меня, в целом.

- Родители столько тебе дали, ты имеешь всё, что вокруг тебя - благодаря им! А ты смеешь вот так о них отзываться? Что за бред, Ань?

- Ты адекватна? - шиплю я. Даже мимо пропускаю, что ей, как всегда, всё равно на то, что я попросила не называть меня Аней.

- Я? Я адекватна! Не понимаю, почему ты, решив однажды родить ребёнка от левого чувака, сейчас остаёшься с этим выблядком, а не с нашей семьёй, - ох, это она зря на меня орать начала… - Если ты сегодня не… - отключаюсь. С меня хватит.