– Как тебя зовут?

– Лила…Лэйхли… – прошептала принцесса. Мысли путались, воспоминания то накатывали лавиной, то убегали, точно стая белок. На лбу ее выступили капельки пота, и она снова упала без чувств.

– Лила, – покачал головой старик, – держись, малышка.

Непогода, обрушившаяся на столицу еще третьего дня, все свирепствовала. Но теперь сильный ливень сменился снегопадом.

Неожиданное прибытие императора застало придворных врасплох. Завидев всадников имперской гвардии, проносящихся вихрем сквозь снежную мглу, дозорный сообщил во дворец о приезде государя.

Император сразу направился в приемную залу.

– Отец, – Мира бросилась к нему в слезах, – Лилы уже восьмой день нет, я боюсь, боюсь, что больше не увижу ее!

– Доченька, я вернулся, и мы ее обязательно найдем.

– Мира, твой отец устал с дороги, иди к себе, – приказала императрица. – Весь день носится по дворцу…

– Милантри, где Лила? – Кришатра пристально поглядел на императрицу.

Она не выдержала, отвела взгляд. Спустя мгновение, собравшись с духом, уверенно заявила:

– Погибла.

– Как погибла? Что ты говоришь? – он взял жену за плечи и уставился прямо в ее глаза: холодные, безразличные. Милантри дрогнула, высвободилась и отвернулась, не желая отвечать.

– Где моя дочь?! – вышел из себя император и сжал кулаки.

Императрица, повернувшись к мужу, выпалила:

– Нет ее! Все! Дьяволенок мертв!

– Что? Так это ты виновна в ее исчезновении?

– А что, если и я? – усмехнулась императрица, и в ее голосе появилось что-то демоническое. – Наконец-то я могу спать спокойно. Я рада, что больше не увижу это во дворце.

– Это? Ты в своем уме? Она же наша дочь!

– Она мне не дочь! – истерически взвизгнула императрица.

– Милантри! Немедленно отвечай, что ты с ней сделала? Все равно узнаю правду, даже если мне придется вытаскивать ее из твоих прислужниц калеными щипцами!

– Да толку-то. Я скажу, скажу – это существо рухнуло с обрыва в Айлрун, и ее воды унесли труп в долину Алой Заводи.

Император побледнел.

– Я не ожидал от тебя такого. Женщина, что стоит передо мной, – не та Милантри, которую я полюбил. Ради которой обагрил свои руки кровью невинных, и все эти годы нес груз вины. Выходит, что все это было зря.

– Я просто избавилась от последнего свидетеля. Почему же ты не можешь меня понять?

– Но девочка ничего не знала о тех злополучных событиях. Ты убила невинное дитя.

– Невинное?! – разъярилась императрица, и на глазах ее выступили слезы. – Это существо оставалось последним напоминанием моей слабости и немощи. Я не могла смотреть на нее. В ее глазах я видела себя – жалкую и униженную.

Император, больше не вымолвив ни слова, вышел из залы и, постояв немного, направился в кордегардию. Командир столичного гарнизона тут же поднял всех по тревоге.

– Генерал Ламир, – обратился к нему император, – подготовь полсотни лучших солдат. Сегодня на рассвете выдвигаемся к побережью Айлрун на поиски моей дочери.

– Да, государь.

– Ну, отыщет он хладный труп дьяволенка, привезет в столицу, похоронит как человека – и что, ему легче на душе станет? – отбросив рукой сбившуюся после сна косу, сказала Милантри. – Подай-ка умывальную чашу, Шелена.

– Ваше величество, – ответила фрейлина, помогая императрице с утренним туалетом, – вы так запросто все высказали императору. А если он в гневе прикажет казнить всех ваших преданных слуг… – она запнулась. – Особенно тех, кто непосредственно «занес топор над головой принцессы…»

– Никто, кроме нас, не знает исполнителей моей воли.

– Я слышала, что император запретил всем покидать дворец до своего возвращения. Боюсь, полетят головы, ваше величество.