Ее мешочек совсем прохудился, и орешки один за другим посыпались в пропасть.

– Какая упертая, не сдается до конца. Жаль малышку. Но… – не закончив, стражник наступил ей на руку, и девочка, разжав пальцы, полетела вниз.

Второй стражник встал на колени у обрыва.

– О, боги, примите душу этой бедной девочки, и пусть в следующей жизни ей никогда не придется испытать такую боль.

– Вон она, – ткнув пальцем на плывущее по реке тельце принцессы, заявил первый. – Упади она чуть дальше – пришлось бы лезть да несть в овраг. А так река и погребет, и упокоит.

– Мы совершили ужасное преступление.

– Слово императрицы – закон. Если и грешен кто, так это она. Успокойся, брат. Это наша работа.

Солнце еще долго скрывалось за горизонтом. Но наконец его лучи стали расползаться по земле ломаными зигзагами. Показавшись только в этот ранний час, солнце сразу же решило взять отдых. Темные грозовые тучи заволокли все небо и рыдали до самого вечера.

«Настала-таки непогода, – думала Мира, укладывая игрушки. – Потому ли так грустно? Или я выросла, и мир уже не кажется столь прекрасным и сказочным, как раньше…» Старшая дочь императрицы приблизилась к тому возрасту, когда девице начинают присматривать достойных женихов. Она была рассудительна, прилежна в учебе, с добрым нравом и недурна собой. Принцессу никогда не обделяли вниманием ни мать, ни отец, но она всем сердцем была привязана к своей младшей сестре – Лиле. Однако все ее попытки проводить с сестрой больше времени пресекались императрицей.

«Тоска… – вздохнула девочка и бросила взгляд на мутное стекло, дрожащее в оконной раме от порывов ветра. – А что моя сестрица делает?»

Мира вышла из комнаты – не могла больше вытерпеть гнетущего одиночества.

Во дворце кутерьма: служанки снуют, стражники, позвякивая кольчугами, проносятся мимо.

– Когда же это случилось? – донесся голос придворного писаря. – Она вчера вечером сидела допоздна в архиве. Потом пришли две горничных и увели принцессу в опочивальню.

Мира завернула за угол и увидела гвардейца, допрашивающего служанку.

– Что тут происходит? – спросила принцесса, подходя ближе.

– Принцесса… – всхлипнула служанка, – вам не сказали? Ваша сестра бесследно исчезла.

– Лила?

– Да. Наверное, с самого утра ее нет.

– Наверное? – возмутилась принцесса. – Почему только сейчас ты говоришь мне об этом?

– Простите, принцесса, – согнулась в поклоне служанка, – сами только-только узнали.

Мира поспешила к императрице.

– Мама, мама! Наша Лила пропала. Ее надо срочно найти!

– Дитя, – совершенно безразлично молвила императрица, – я знаю, ее уже ищут повсюду.

– А вдруг она там – под дождем? Холодно-то как.

– Ничего, если не найдут здесь – за стенами дворца поищут.

– Мама! Она же может погибнуть. Я сама ее найду!

– Не смей! Я уже отправила нескольких стражников на ее поиски. Да вот и они. Какие вести?

В комнату вошли двое, те самые. Оба были мокры до нитки.

– Императрица, по вашему приказу мы обыскали все уголки, только что землю не рыли. Нет ее – ни следа.

– Опрашивали прохожих?

– Никто ничего не видел, да и пусто в округе. Народ по улицам нынче не шатается.

– Можете идти.

Мира не могла устоять на месте, металась из стороны в сторону, и когда стражники ушли, заявила:

– Нужно немедленно сообщить отцу. Он непременно найдет мою сестру.

– Стоит ли его сейчас беспокоить, дочка? Он ведь на войне. Найдется твоя Лила.

Мира привыкла слышать в голосе матери холод и безразличие, когда та говорила о Лиле, но всякий раз удивлялась этому все больше. «Почему? Как может мать так не любить свою дочь?»

Девочка не стала больше ни о чем просить – боялась, что ей помешают осуществить задуманное. Медлить было нельзя. Даже самый быстрый жеребец не сравнится по скорости с голубем. Но погода-то ненастная.