– Говорят, что за диадемой приходили фильверийцы, но им ее не удалось отыскать. А после них нагрянула целая орава арназийцев. Эти собаки и забрали диадему.

– Арназийцы, – процедил Амарак, – что ж, это несколько усложняет дело.

– Еще я узнал, – добавил Чойн, – что фильверийцы готовы идти войной на Арназию из-за этой вещицы. Поговаривают, что они уже собирают армию.

– Неудивительно. Диадема-то важна для арназийцев! Они мнят, что эта вещь с начала времен принадлежит их правящему роду, являясь символом власти. Что может быть унизительнее для империи, чем потерять его? Пускай павлины дерутся. Глядишь, золотое перышко нам достанется.

Генерал ухмыльнулся, выказывая полное одобрение.

Когда собрание было окончено, король вышел в парк вместе с сыном.

– Ты сегодня впервые присутствовал на Совете. Что скажешь?

– Скажу, что ваши люди вам очень преданы, – Аджанара выглядел отрешенно.

– Тебя что-то тревожит?

Принц все думал о той скверной ситуации, в которую он попал на Лангии, и чувствовал себя вывернутым наизнанку, а тут еще приходилось свыкаться со своим смертным телом, находиться в котором было весьма непривычно.

– Я стараюсь освоиться в этом мире, но пока получается с трудом.

– Понимаю, ведь ты как-никак только вчера появился на свет. Я помогу тебе приспособиться к жизни на Земле. Мы вместе можем отправиться в путешествие по нашему королевству. Кстати, оно ненамного старше тебя. Еще два года назад фильверийцы пренебрежительно называли нас бесовским закутком Фильверии. Но теперь им приходится с нами считаться и называть великим Фрибийским королевством.

– Фильверия – это тоже королевство?

– Это империя, как и Арназия. У нас не самые теплые отношения с обеими, но и та, и другая, что уж скрывать, сейчас довольно могущественны. – Король слегка прикусил губу. – Но я намерен изменить это положение вещей. Ты мне поможешь?

– Почему бы нет? – ответствовал Аджанара. Его охватило полное безразличие. «Не стоит мне этот мир подминать под себя лично. Он все равно погибнет. Буду делать то, что судьбой уготовано. Раз я родился именно здесь и сейчас, стану прилежно играть роль сына и принца, а там видно будет».

– Возможно, тебе это будет интересно. Дворец в столице Арназии окружен неприступным барьером. Говорят, будто бы он пропускает людей только по велению императора. Не получивший дозволения не сможет пройти сквозь это препятствие. Наши теневые стражи – я думаю, ты их уже видел – и те не в силах его преодолеть, а ведь они – не отягощенные плотью демоны, в отличие от нас.

«Что-что? – подумал Аджанара. – Верно ли я расслышал, демоны?! Лангийцы сошли с ума, я родился сыном демона?».

– Да, вот еще что, – внезапно сменил тему Амарак, не догадываясь, что сам ответил на интересующий принца вопрос, – сегодня мы с твоей матерью решили устроить для тебя праздник. У тебя есть какие-нибудь пожелания?

– Право, не знаю, – растерялся Аджанара.

– Я знаю, – засмеялся король, – музыка, вино и прекрасные женщины. Все, что нужно для хорошего пира.

– Если отец велит, – усмехнулся Аджанара, – не смею ослушаться.

Амарак лишь улыбнулся в ответ: «Мой сын».

С наступлением вечера замок заполнили звуки музыки. В одном из больших залов накрыли стоящие в ряд невысокие столики, рассчитанные каждый на одного едока, а по периметру разместили с десяток расписных напольных ваз с благоухающими букетами. На торжество были приглашены все приближенные царской семьи, министры, военачальники. Рядом со столиками стояли на коленях миловидные прислужницы в длинных платьях с низким декольте.

Для женщин правящей династии на такие торжества вход был закрыт.