А Зоя Иванна и впрямь все делает от чистого сердца. И надо еще добавить – из чувства справедливости. А ложью пользуется только во имя спасения. И правда: чем это племянник лучше ее родного сына? Почему сын бросил мать, изменил ей с женой, а племянник должен жить в счастливом браке?! И чем брат Зои Иванны лучше ее самой? Почему у Зои Иванны одни несчастья, а у этого все хорошо?

И кто придумал, что таким людям, как баба Зоя, легко жить! Быть честным и справедливым – тяжелое испытание. Ей иногда приходилось идти через силу. Легко ли, например, смотреть, как внук корчится от аминазина, который справедливая бабушка подсыпает ему в кашку? А что делать, если родители не понимают, что ребенка надо лечить. Вот и приходится бедной бабушке ловчить и прикладывать свой многолетний медсестринский опыт. Но она выдержала все и перед Богом чиста. Да, она одинока, муж спит, дети живут далеко и на порог ее не пускают. Но к неблагодарности она уже привыкла. Смирилась. Хотя теплится надежда: может, когда еще встретимся, Господь даст… А родственники все кончились! Все! А с соседями устанавливать справедливость не получается. Почему-то она не может действовать на чужих людей. Видно, судьба такая – за хорошее платят злом. Но такая судьба у всех святых мучеников.

Чу?! Неожиданный звонок разбил тишину. Баба Зоя замерла. Звонок повторился. Тогда она тяжело встала со стула у окна и шаркающими шагами пошла открывать двери.

– Кто там?

– Здравствуйте, Зоя Ивановна! Это я, Маша, помните? Я тогда была совсем маленькой, когда Вы к нам приходили. Архип Васильевич, Ваш троюродный брат – мой дедушка.

– Ах! – сердце подскочило от искренней радости, словно лягушка. – Машенька! Внученька! Дай я тебя расцелую!

«Бог есть!» – подумала баба Зоя, задвигая щеколду. В ее кишках стало тепло, как от горячей котлеты, а настроение запрыгало, как веселый звонкий мяч. Глаза троюродной бабушки неподдельно искрились.

– Ой, какой у Вас просторный дом!

– А вот это – комната для гостей…

– Какой дом! Мой папа тоже строился, но не успел, умер (Вы знаете). И вот все стояло до прошлого года. А сейчас я замуж вышла. Мой муж коммерсант. Он уже почти все доделал, осталось газ подвести – и можно справлять новоселье. Уже скоро! А я беременна…

«Ну… А это еще мы посмотрим», – подумала радушная хозяйка и плотно сжала хищные челюсти.

Маше показалось на миг что-то вроде землетрясения. Потом это прошло. Но она почувствовала легкое недомогание и тяжесть в низу живота. «Наверное, сегодня неблагоприятный метеодень», – подумала Маша и решила не обращать на это внимания.

Часть II. Рассказы о животных. И растениях

Самая длинная минута

Иван Денисович, кандидат наук и достойный гражданин своего Отечества, продолжал висеть на колокольне, гортанно орать и размышлять о высоких материях. Рядом ему сочувствовал плешивый голубь, а внизу, под руководством Анжелики Егоровны и дьякона Щепетухи, группа кровельщиков и девушек-общественниц разворачивала большой цветастый ковер.

– Где же Бог, черт его побери! – молился мысленно Иван Денисович. – Я уже охрип, и заиндевели пальцы. Наверное, это за то, что защищал диссертацию по атеизму. Но я же потом раскаялся и всеми помыслами перешел на праведный путь. Значит, Господь про меня не забудет. Тем более, что храм его крыл. А то что было – все от Лукавого – период застоя в заблужденье ввел. Я ж теперь другим сделался. И даже почти не ворую. И технику безопасности почти всегда соблюдал. А этот несчастный случай – первый и, надеюсь, последний. И вообще, это не несчастный случай, а испытание кармы. Я должен через это пройти, чтобы вознестись над суетой. И тогда я начну новую жизнь. Без греха: всегда буду надевать монтажный пояс, к самогону не притронусь и даже на красный свет никогда больше не поеду. Господи Иисусе! Скорей, а то я испорчу свои золотые руки! Я ж тебе на всю получку бутылку… нет, свечку поставлю, а остальное нищим спущу. И по девкам таскаться брошу! И сыну компьютер починю! Но Бог – Бог, а я и сам не лох. Это ж надо так изловчиться, как я! Не каждый на это способен. И сколько я уже вишу? Минут пятнадцать? А может, и больше. И я уверен, что все будет хорошо. Не к чему было бы высшей силе мне давать возможность зацепиться, если бы суждено умереть. Точно – это испытание на прочность. И я его прошел. Я себя еще больше зауважал: не впал в панику, сохранил самообладание и философию оптимиста. А то, что я ору благим матом (ну, не только благим, конечно) – так это все для людей. Вон, моя главная спасительница, Анжелика, глазомер налаживает, чтобы я в серединку попал. Вот спущусь на Землю, найду ей спонсора. А сам тоже в какую-нибудь партию вступлю. Буду за справедливость бороться, пост соблюдать, зарядку делать.