Космический Союз объединял в себе несколько сотен тысяч планет в разных уголках космоса. Штаб квартирой заведовали урсы, хитроумные, прагматичные, они отправляли сильнейших агентов на разные планеты и контролировали все, до чего могли дотянуться. Они решали иногда какой расе жить, а какую можно похоронить и уж точно урсы не любили, когда обнаруживались те, кто способен был дать им отпор. Я всегда считала, что человеческое общество сложно устроено, оказалось, что урсы сложнее в миллионы раз. У них были свои обычая, свои обряды, свои правила, которые не смел нарушать никто, даже Душегуб. Когда Электро предлагал бежать вместе, он знал, что счастье урса с человеческой женщиной возможно на затерянной в Космосе планете и никак иначе.

Именно тогда, когда я ощутила счастье в полной мере, оно вдруг начало просачиваться сквозь наши пальцы, утекать сквозь кожу и даже то, что мы были рядом не гарантировало нам — навсегда.

Неделю, мы уже неделю стояли на орбите Урсы и Душегуб каждый вечер возвращался ко мне. Сумашедшие ночи, такие же утренние пробуждения, но было в этом что-то отчаянное.

— Что хочешь на завтрак? — спросил Душегуб много позже, когда мы уставшие залезли вдвоем в душ. Урс отбросил слегка влажные белоснежные волосы назад. Они палантином закрыли его широкую спину до самой поясницы. Урсы отращивали волосы и заплетали их невероятным способом. На каждый жизненный случай свой ритуал.

— А есть что-нибудь земное? — я рассмеялась, когда он поймал меня и сдернул полотенце с тела, прижал к себе ближе. Дикий. Ошпарил своей разгоряченной кожей. Он снова хотел меня и это сводило с ума. Хотя даже в такие моменты я знала, он может отстраниться в любую секунду.

— Хочу что-нибудь человеческое!

Душегуб хмыкнул:

— Да, но этот завтрак только мой. Мой человек и я им завтракаю, — он склонил голову и поцеловал, а следом я почувствовала, как он прикасается к душе. Душегуб обладал уникальным даром, я выгнулась навстречу, поскольку когда такое происходило, мы соединялись не только телами, мы становились единым во всем…

Сон. Я понимала, что это сон. Но даже во сне я чувствовала, что он касался моей души. Это нечестно. Он все еще имеет возможность трогать меня. Вот так. Не вовремя его оттолкнула, не вовремя, поскольку во сне Душегуб посмел еще несколько раз прикоснуться ко мне, оставляя следы своих рук на моем теле. Я даже не успела крикнуть ему, чтобы он проваливал навсегда, чтобы он оставил меня в покое и больше не приходил…

Я очнулась, когда услышала приглушенный разговор двух мужчин:

— Из нее достали курутага?

Приоткрыла глаза.

— Да нет в ней никакого курутага, —отмахнулся от напарника одетый в белую униформу сотрудник.— И не было, уверен.

—Ты посмотри, как она выглядит, неужели такое возможно? Судя по ее годам? — снова не поверил напарник.

— Пф-ф-ф, подумаешь, чего сейчас на рынке омоложения нет. Какая разница сколько кому лет?

— На мышцы ее посмотри, они натурально натренированы! Это не химия, — с уверенностью знатока противопоставил ему комитетчик. Он даже тронул мою руку. Неприятно, особенно когда его рука продолжила меня лапать.

— Забей, нам все равно! Ей вынесли решение до того, как дождались нашего заключения, а это значит что? Молчишь? Вот и молчи! Мало ли какие злодеяния сделала эта Никитина.

Я открыла глаза и зло посмотрела на того, кто нагло уже ощупывал мой живот, понимаю, что его восхитила моя форма, я бы и сама была не прочь сейчас поизучать свое тело, но единственный вопрос, который меня волновал, почему я все еще жива? Смертельная инъекция. Адская боль. Темнота.