Перед самым входом в комнату я затормозила. Здесь происходят смертные казни. Даже запах специфический. Я хочу жить! Внутри поднялась сначала тревога, а потом меня затопила паника.

— Черт нет! Позовите Настроение! — охранник попытался впихнуть меня внутрь, но я вцепилась в дверной косяк. Сильный удар по коленям сзади и меня втащили внутрь. К одному охраннику присоединилось еще двое. Бросили на кресло, пока я слабо бракалась, пристегнули меня, чтобы я не могла пошевелиться.

На смену охранникам пришли люди в белых халатах, а их я особенно боюсь.

— Это все какая-то дурацкая ошибка! — закричала. Но люди механически выполняли работу. Они не контактировали со мной, только сухо переговаривались друг в другом.— Дайте мне хотя бы с отцом проститься! — предательски скатилась слезинка. Казалось люди не умели ни слышать, ни видеть, ни сопереживать.

— Пустите! Здесь происходит чудовищная ошибка! Ай! — в руку впилась длинная и холодная металлическая игла, я резко втянула воздух, переставая дергаться, боясь, что боль может усилиться многократно.

— Прошу! — Уже прошептала. — Вирус…

— Станислава Никитина, — прозвучал незнакомый, измененный программой голос в динамиках. — Вы обвиняетесь в предательстве государства, помощи террористам, продаже инопланетных форм жизни преступным группировкам. Высшим судом была доказана ваша вина. Сорока часовой срок для обжалования прошел, поэтому вы приговариваетесь к смерти. Ваше последнее слово?

— Произошла чудовищная ошибка! Я не виновата! — закричала я. — Руководитель Комитета Настроение в курсе, что последнее время я находилась под влиянием 748! Допросите иномирянина! Где Настроение? Мне нужен адвокат! Да что б вас!

— Вам будут даны пятнадцать минут одиночества, прежде, чем будет введена смертельная инъекция. Ввиду тяжести преступления против человечества обезболивающие не применяются, ваш мозг будет в сознании до последнего мгновения.

После этих слов я почувствовала, как рядом заработала машинка, Маленький компрессор жужжа стал перекачивать жидкость по трубке. Они мне даже время анонсированное в одиночестве не дали! Первый препарат, вводящийся в таком случае блокировал естественный механизм защиты организма от перенапряжения и боли. Когда мне станет по настоящему больно, я не потеряю сознание. Гуманизм на нашей Земле? Не… Не слышали.

Если ад и существует, то я уже в нем. Интересно, кто за стеклом сейчас наблюдает за мной. Настроение? Душегуб? Моя смерть — достаточное основание вернуться на Землю или, как всегда, найдутся дела поважнее?

6. Глава 6

— Доброе утро, — Душегуб поцеловал в щеку. Рукой провел по спине и резко придвинул к себе. Его поцелуи всегда были голодными, ему почему-то всегда было мало. Он поцеловал в шею, спустился ниже по пульсирующей венке к ключице. А следом приподнял и опустил на холодный обеденный стол в комнате, которая служила нам столовой на его корабле.

— Я думала, ты позвал на завтрак, — улыбнулась и запустила руки в его белоснежные волосы, заплетенные необычно по человеческим меркам.

— Ты против? — он на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь легким массажем.

— Нисколько, — я потянула его голову на себя. Мне тоже было его всегда мало, мало моего Душегуба.

С ним я впервые вышла в открытый космос, посмотрела на Объединенную Землю. С ним отправилась в путешествие на его родную планету. Зря. На своей земле Душегуб изменился. Урс превратился в нечто другое. Хищник, чья ответственность вдруг выросла до невероятных размеров. Я редко видела его, а когда он возвращался на корабль, ко мне в постель, то был задумчивым. Нет, таким же страстным, жадным. Но после отстранялся, замыкался в себе. Перестал улыбаться, а если и смотрел на меня, то взгляд был какой-то… Холодный.