Два слова сохранил печальный ветер,
И их понес по городским дорогам.
**
Правят черти пьяным балом.
Жизнь – одна сплошная скука…
Поезд тихо плыл вокзалом.
Я стоял, смотрел, и думал;
Пролетали мимо годы.
Неслись люди по площадке;
Я листал свои тревоги,
Словно листья из тетрадки…
Ускакал куда-то поезд.
Прошуршал холодный ветер…
Я остался на перроне.
Я – один на целом свете…
Прозвенели тихо слёзы,
Растрепал прическу ветер.
Билось сердце красной розой
В костяной стеклянной клетке…
**
«Эпитафия»
«Под этим деревом, под черным,
Безвестный харьковский поэт
Прилег вздремнуть под крышкой гроба
На бесконечно много лет…
Не потревожь его покоя,
Не встормоши ревнивый сон, —
Ступай с живым сердечным боем,
И наслаждайся свежим днём.»
**
Мертвый голубь
Нашел себе, где упрятаться;
Мертвый голубь
Забрался в прорубь,
И торчит наверх
красными пальцами.
Мертвый голубь…
Кусочек жизни,
Ненамеренно оторвавшийся
От жизни ветки.
У него зато
не было близких,
От печали немой надорвавшихся.
В его жизни
Хоть не было смысла,
Словно дым без огня,
растаявшего…
Он погиб, как игрушка инстинктов,
Беспрерывно их
удовлетворяющая.
Мертвый голубь
Нашел, где упрятаться;
Мертвый голубь забрался в прорубь…
Не забрался – его смерть
безрадостная
Туда бросила, как тряпок ворох.
**
Оставь в покое.
Я прошу…
В моей душе видны пробои.
Я не жалею – всё лишь шум;
Не убиваюсь
своим горем…
Не снимай мою тоску,
Не унимай
Мои печали…
Мой далекий-близкий друг,
Прошу, не надо,
С этим – сам я…
Я рожден быть одинок.
Я не стрелец,
Иль козерог, —
Вот мой единый гороскоп!,
И одиночество – мой бог…
И не жалей меня.
Я скуп
На эти нежности, и все они
За мягким умилением
Оставляют лишь тоску.
**
Ложь давно вошла в мою привычку.
Мой язык мне верен и послушен.
Я нашёл прекрасную отмычку,
От замков, которые нас душат…
Мой язык мне верен и послушен.
Я узнал секрет чужих успехов:
Нужно врать, затаскивая душу
По гостям, по клубам и утехам.
Я узнал секрет чужих успехов.
В мире нет ни ада, и ни рая.
Нам страдать от совести не к спеху
В поисках заветного Грааля…
Нам страдать от совести не к спеху,
Ведь у нас для этого есть старость.
Я узнал секрет чужих успехов.
Отточить умение осталось.
**
Не трудно глаголить стихами,
Не трудно под рифмой писать…
Попробуй найти тень изъянов,
И тут же их грубо «изъять».
Попробуй найти в себе чертей,
И тут же их всех – придушить;
Попробуй в объятиях смерти
Найти в себе силы пожить…
Тогда-то не станут страдания
Сочить тебе в сердце – грязь…
Тогда ты не станешь бессрамно
Чужие желания красть.
Вот безумная, грубая глыба!
Ты меня до конца извела…
Давит слабость всей тяжестью мира
На худые мечтаний тела.
Тяжело, тяжело будет сбыться,
Тяжело им в волнáх суеты…
Их беспомощно-бледные лица
Словно тают во мраке… А ты?..
**
Время течет медленно
И бесповоротно.
Посмотри в глаза смерти,
Искоса, как бы
сбоку.
Эта черная бездна
Притаилась,
так близко…
Незаметно разверзлась,
И зовет мои мысли…
Время течет медленно,
Но – бесповоротно…
Жизнь – богатства несметные,
Только брать их…
что? поздно?..
Я ушел?..
Слишком рано…
Не успел насладиться, —
я зализывал раны,
то стихами, то в мыслях, и
осталось немного,
лишь чуть-чуть зализать их, —
я считал, —
и, всё, кончено:
мякоть стала сталью.
Я ушел. Слишком рано…
Беспросветные мысли…
Как люблю про себя я
представлять
своих близких
над бесчувственным трупом,
под дождем
сожалений…
Даже вытесан грубо
Кусок стихотворений.
Мне осталось немного —
так пророчат мне
чувства…
Мир отъел понемногу
Всё, что гнило злой грустью;
стала ясной дорога.
Лишь бы так,
и надолго…
Прочь пустые тревоги,
ведь от них нету толка.
**
Я здесь. Одинок.
Мои братья деревья
Шелестят звуком нот
Мне слова утешенья.
Да, я здесь.
Одинок…
Я покинут и брошен.
Вдалеке от невзгод,