Лукреция остановилась.

– С чего ты взял, что там были люди Крылова?

– Это элементарно. Пробил по базе Конторы через код Ладовой номер машины, которая стояла неподалеку от дачи профессора. Дальше – дело техники. Вспомните, что вы могли выболтать Крылову в последний его приезд, и найдете причину обыска.

– Значит, пробил номер, – кивнула Смирновская. – А ты что делал в доме Ционовского в тот день?

– В тот день – ничего, – Раков покосился на женщину рядом и решился: – Я действительно ничего не делал в тот день в доме профессора. Хотя должен был. Наталья приказала поискать у Ционовского тетрадки Аглаи. Я пришел, а там стоит автомобиль, и в доме – никакого движения, дверь заперта. Я понял, что соваться нельзя и ушел к станции. Ночью часа в три приехал уже на машине и решил начать не с дома, а с пристройки. Обнаружил мертвого профессора и…

– И его предсмертную записку, да? – Лукреция толкнула лейтенанта кулаком в плечо.

Он улыбнулся жалко:

– Не надо, пожалуйста…

Лукреция ударила сильней и размахнулась левой. Раков уклонился от удара в челюсть, захватил ее кулак и зашептал:

– Вы поймите, я не хотел ничего плохого. В тот момент меня больше беспокоила проблема собственного рабства. И вам тогда ничего не угрожало. Это уже потом, когда вас задержали…

– Ты слишком прыткий, – Лукреция, нахмурившись, выдернула руку. – Ты… Ты меня все время нервируешь! Я хочу помыться и отдохнуть. Знаешь о диагнозе моей дочери?

– Я не врач, – отбился Раков.

– Это точно! – Лукреция быстро пошла к крыльцу. – Ты – интриган и шантажист.

Лукреция с тихим стоном и Туся с подвыванием от задавленного плача – обнялись. Постояли, покачиваясь, расцепились и посмотрели на Аглаю.

– Здравствуй, дочка. Я тебе вот… жениха привела, – жалко улыбнулась Лукреция.

– Из тюрьмы?.. – ужаснулась Туся.

Вошел Раков.

– Это Флигель, – заметила Аглая и двумя пальцами потрогала рукав маминого плаща, что означало просто бурю тревожных эмоций. – Флигеля зовут Антон Раков.

– Прекрасно, вы уже знакомы, – Лукреция сочла представление их друг другу законченным и пошла к ванной, скинув Тусе плащ.

Некоторое время молодые были одни – домработница в ванной потребовала от хозяйки объяснений. Аглая застыла на месте, глядя перед собой в никуда. Раков прошелся по гостиной, дошел до стола у окна, за которым обычно писала Аглая, и тронул пальцем карандашный набросок.

Аглая резко вздохнула – как всхлипнула. Раков застыл и медленно убрал руку от рисунка. Девушка выдохнула. Туся принесла поднос с чайником и чашками. Она была в своей рабочей одежде – мешковатом зеленом комбинезоне с широкими лямками поверх байковой рубашки.

– Садись, женишок, чаю попьем.

– А я бы поел чего-нибудь горячего, – с улыбкой заметил «женишок». – У вас супом пахнет. С потрошками?

– С куриными пупками, – удивилась его нюху Туся.

Раков глубоко втянул воздух, закрыв глаза.

– Ладно, не изображай тут… – пробурчала домработница. – Если суп есть, то идем в кухню. И – руки вымыть!

Прошли в большую кухню-столовую – встроенная рабочая часть с современной техникой и древний зеленый абажур с золотой бахромой над древним дубовым столом. Лейтенант осмотрелся у раковины, уважительно кивнул и заметил:

– Ничего так кухонька. Метров двадцать?

Туся с половником застыла у парящей кастрюли. Поджала губы и «обмеряла» глазами жениха.

– Двадцать три с половиной. Не туда! Это место хозяйки. Садись спиной к террасе.

– После вас, – лейтенант отодвинул стул и посмотрел на Аглаю.

Девушка села рядом с Раковым, внимательно осмотрела содержимое его тарелки, подвинулась поближе и зачерпнула ложкой. Лейтенант быстро справился с замешательством, взял другую ложку, выловил куриный желудок, подул на него и протянул Аглае. Девушка рассмотрела желудок с пристрастием исследователя и отодвинулась, покачав головой. Туся поставила перед нею чашку с пустым бульоном.