- Я торопилась на детский день рождения. Там и переодеваться негде было. Откуда я знала, что это Боярцев. Я думала, что тебя уволили и ты вернулась. И вообще, что ты валишь с больной головы на здоровую?- возмутилась Люсинда и обиженно засопела. Но встрепенулась, увидев, что я достаю из гардероба платье, над которым работала последние пять месяцев. Черное, шитое золотыми жар-птицами. Я так хотела сделать его родным, исконным и у меня, кажется, вышло.

- Он упадет,- безапелляционность заявления меня покоробила. Люська не может быть объективной в моем отношении.- Потом встанет и снова в штабель уляжется. Это платье отвлекает взгляд даже от того куска мяса, которое у всех нормальных людей зовется лицом.

Я любовно разгладила тонкую ткань, сделала последние стежки в золотом шитье на подоле и с чувством удовлетворения пошла спать. Точно зная, что сегодня эта опция организма мне будет недоступна. Разве можно заснуть, когда твоя жизнь превращается в театр абсурда, а ты пытаешься выгрести против течения? И при этом еще крутишь обломанный ключ доисторического будильника, чтобы не проспать завтрашний день, хотя очень хочется. Проснулся через день и опа, все твои проблемы рассеялись. Этакая машина времени, дающая возможность изменить безумство пропущенного дня. Жаль, что такого волшебного будильника не существует. И зачем я достала свое лучшее платье? На кого я хочу произвести впечатление? На этого зажравшегося фарисея, который скорее всего скрещивал пальцы на ногах, чтобы не выполнять обещаний. Слишком уж сосредоточена у него была рогатая физиономия. Везельвул он в человечьем обличии, вот он кто. И если бы не Лешка... Он же ребенка угробит, надо было догадаться накормить мальчика совсем не детской едой.

«Буду с Лехой, пока ему нужна. А потом, с попутным ветром...»- сказала сама себе. Тоже мне, няня Мак Фи, из спального района.

На этом мои раздумья оборвались. Вопреки всем ожиданиям я заснула едва коснувшись головой тонкой подушки, которую давно бы пора было сменить. Надо бы, но я не люблю перемен, абсолютно никаких. От них одни проблемы.

А будильник не сработал. Точнее не так. Доисторический мастодонт колотился в эпилептическом припадке, но я накрыла его своей дохлой подушкой и перевернулась на другой бок. Спустя примерно сорок минут меня подбросило на матрасе от осознания того, что в магазине меня ждет полный аквариум голодных рыб. И скорее всего меня им и скормят за опоздание. Я схватила джинсы со стула и громко топая ломанулась в кухню, на ходу пытаясь попасть ногой в слишком узкую штанину. Меня гнал инстинкт и желание напиться кофе, чтобы хоть как то прийти в себя. Прозрачный топик, в котором очень удобно спать, перекрутился на моем теле и врезался в ребра, как пыточные цепи. Но я и внимания не обратила на этот досадный казус. А кого мне стесняться в собственном доме, не Люську же? Она и сама любит дефилировать с утра в наряде, больше подходящем викторианской куртизанке – лифчике и панталонах а-ля «в них хоронили мадам Жу-Жу»

- Люся, я опаздываю на работу,- трубно проорала я, распахнув отчего – то закрытую кухонную дверь. Сунула вторую ногу в джинсы и вдруг почувствовала странную скованность, точнее я поняла, что больше не могу шевелить нижним конечностями. Тело повинуясь законам инерции и притяжения начало заваливаться вперед. Я взмахнула руками, уж не знаю зачем. Наверняка взлететь мечтала. И кубарем ввалилась в маленький уютный пищеблок. Сделала три задорных кувырка и замерла уткнувшись носом в... Черт, ну не должно быть в нашей кухне таких шикарных розовых мокасинов размера эдак сорок пятого, наверняка сшитых из кожи единорога, не меньше. Наша квартира вся стоит дешевле обувишки, которую я сейчас сама того не желая обнюхивала.