Когда он ушел, я осмотрелась. Обстановка была донельзя простая – только самое необходимое. Стол, стул на небольшой кухоньке, плита электрическая, отдельностоящая. Я уже и забыла, что такие бывают, привыкнув к своей индукционке. Еще был холодильник – старый добрый ЗИЛ, покоцанный, но вполне рабочий. В ванной занавеска и чистое полотенце, за это было мое отдельное спасибо заботливым хозяевам. В комнате кровать на круглых деревянных ножках с изголовьем, покрытым темным шпоном и лаком, в старых советских традициях. Матрас обычный, без пружин и всяких наворотов. Впрочем, мне и раньше приходилось спать на жестком, так что и здесь у меня претензий не было. Тем более постель была застелена свежим бельем. Еще был платяной шкаф – также с темным отлаченным шпоном. Внутри нашлось несколько пустых полок, куда я и разместила свои немногочисленные вещи.

Покончив с осмотром предоставленных мне хором, я выглянула в окно.

День еще не кончился, было часов семь, летом это даже не вечер. Под окном росла раскидистая береза, перекрывавшая обзор.

Ничего толком не увидев, я решила прогуляться, раз уж я оказалась здесь. Я была уверена, что это безопасно. Военные действия закончились здесь несколько лет назад. Несмотря на то, что этот районный центр после окончания боев считался самым поврежденным из всех луганских городов, жизнь смогли наладить, дома отремонтировать. Хотя следы военных дней до сих пор ощущались тут и там: следы рикошета на кирпичах красноречиво показывали, что бои здесь шли самые что ни на есть настоящие.

Я вышла на улицу и огляделась. Вокруг никого не было. Для меня это было странно. Я привыкла, что летними вечерами у нас полные лавочки народу во дворах, дети в песочницах, кипит жизнь. А здесь была тишина.

Свернув за угол, я оказалась на аллее и пошла по ней в сторону центра, благо, идти было недалеко. Вдалеке заметила парочку молодых людей. Парень в военном камуфляже прогуливался под руку с девушкой, что-то рассказывал ей. Девица слушала, улыбаясь. Прошла мимо пара старичков с авоськами и пятилитровыми пластиковыми бутылками воды. Проехал мужик на велосипеде. Значит, будем жить, подумала я с улыбкой.

Оказавшись снова на площади, я огляделась, не зная, куда идти дальше. Магазин что ли какой-нибудь найти поесть купить или куда тут люди вообще ходят?

Ближайшая вывеска, которую я в итоге разглядела, была расположена на хрущевке метрах в ста от меня. Туда я и направилась.

Продавщица за прилавком оказалась бойкой молодой пампушкой, розовощекой, чернобровой, смешливой. Она быстро собрала мне искомые хлеб, молоко, яйца, сыр и чай и, распознав во мне приезжую, посоветовала завтра сходить на концерт в клуб, как она называла дом культуры. Поняла я это не сразу, но, поняв, улыбнулась сама себе. Как избалованы все-таки мы, городские жители, разными видами досуга. Для нас клуб – это убойное ночное заведение с танцульками и баром. А для местных – сосредоточение всей культурной жизни.

Возвращаясь на квартиру, я размышляла, чем заняться. Ни книг, ни телевизора в квартире не было. В кино что ли сходить? Куда? Придется, похоже, засесть в интернет на телефоне.

В конце аллеи я заметила купола. Храм, значит, недалеко. Туда что ли завтра сходить? Целый воскресный день ничего не делать – это было выше моих сил. Развлечение, конечно, было странное, но за неимением другого почему бы и нет? Я давно не была в храме, а здесь, неподалеку от фронта, было самое время подумать о душе.

Добравшись до дома, где была служебная квартира, я села на лавочке напротив подъезда, которая стояла еще под одной березой. Лавочка была самая простая – два столбика и перекинутая на них доска – и покрашена в синий цвет. Лучше уж здесь вечер скоротать, чем в четырех голых стенах, решила как-то.