Оборачиваюсь. Сначала увидел огромные блестящие серые глаза, потом хищный алый рот и чёрные волосы, струящиеся по плечам. Она была немногим старше меня. Зовущая, манящая. Прекрасная.

– Артём, познакомься, это наша соседка, Алла Викторовна Бергер. – Мама, явно гордясь мной, торжественно водрузила розы на стол. – Зашла поинтересоваться, к кому лучше обратиться по электросчётчикам.

– Здравствуйте, Алла, – глядя в призывные чёрные зрачки, медленно произнёс я.

– Артём? Здравствуйте…

Когда я влюбился в неё? Тогда, с первого взгляда? Или чуть позже, когда после ужина, на который пригласила её моя мама, я проводил Аллу до ворот её коттеджа и узнал, что завтра она возвращается в Москву? Или – когда она мне сказала, что мы вряд ли ещё раз увидимся, потому что свой дом она продаёт, чтобы вложить деньги в дело?

– Я могу завтра подбросить вас до Москвы, – боясь услышать в ответ «нет», предложил я. Взмах ресниц, лукавый взгляд и улыбающийся уголок алого рта. Алла всё поняла про меня. Впрочем, она всегда меня понимала – она с первой секунды «прочитала» меня – нет, даже не как раскрытую книгу, а как школьный блокнот, исписанный моим крупным почерком.

– Вам очень хочется меня подвезти? – засмеялась она.

– Да.

– Ну что ж, если удобно, то подвезите…

В двадцать пять у мужчины понятия «похоть» и «любовь», как правило, разделимы, но, глядя на Аллу, уютно устроившуюся рядом со мной, на заднем сидении автомобиля, чувствуя аромат её кожи и тепло её тела, я чётко осознавал, что в этот раз всё будет по-другому. Она влекла меня своей отстранённостью и тем, что сразу дала мне понять: в любых отношениях она всегда будет главной. А ещё я подумал, каково это засыпать и просыпаться рядом с ней? И как это, каждое утро вставать и видеть её улыбку?

Мы остановились у её дома, я открыл ей дверцу машины, проводил до подъезда.

– Прощайте, Артём.

– Я бы хотел с вами встретиться.

Алла изогнула бровь.

– Артём, вам сколько лет? – усмехнулась она.

– Двадцать пять, а что? – обиделся я.

– А мне почти тридцать.

– Мне это всё равно. Или у вас кто-то есть?

Алла долго рассматривала меня.

– Какой смешной мальчик. Красивый… И, главное, какие потрясающие и открытые всему миру глаза. – Алла наклонилась, чтобы на прощание поцеловать меня в щёку. Я успел перехватить её руку и дерзко впился ей в рот.

Через месяц мы стали любовниками.

Желание – вот худшее из зеркал: на себя просто невозможно взглянуть со стороны, когда ты хочешь по-настоящему. И чем запутаннее отношения, тем сильнее влечение. Алле нравилось заниматься любовью со мной, но она почти ничего о себе не рассказывала.

– Скажи, а что с твоим бизнесом? – В одну из наших коротких встреч спросил у неё я.

– Ничего не получается. – Обнажённая Алла устало отвела глаза. – Знаешь, я так хочу построить автомобильный сервисный центр, но ничего не получается. Ни-че-го.

– Женщина, что ты смыслишь в машинах? – усевшись на корточках напротив неё, усмехнулся я.

– Мальчишка, а что ты понимаешь в бизнесе? Ты же даже не водишь! – Алла изогнулась и шутливо щёлкнула меня по носу. Задетый за живое, я в первый раз откровенно ей рассказал, на что я способен.

Надо ли говорить о том, что ровно через два месяца сервисный центр Аллы заработал?

Какие токи идут от женщины к мужчине? И почему частота ударов сердца женщины превращает в раба одного, когда другой просто женится на ней и руководит всеми её устремлениями?

– Алла, ты знаешь, какой сегодня день? – 7 июля 2015 года я сидел на диване, прижимая к себе ещё свою женщину.

– Знаю, – Алла потерлась щекой о мою ладонь. У неё была привычка забавно морщить нос, отчего от внешних уголков её длинных глаз разбегались смешные лучики.