– Воля ваша, – холодно проговорил сицилианец, – посмотрим, будет ли у вас к тому охота!

Тут он снова обратился к принцу:

– Ваше свиятельство, – сказал он, – вы утверждаете, что ключ ваш побывал в чужих руках. Не предполагаете ли вы, в чьих именно?

– Нет.

– Но вы кого-нибудь подозреваете?

– Да, у меня являлась мысль…

– Узнаете ли вы это лицо, если увидите его?

– Без сомнения.

Тут сицилианец откинул плащ и, достав зеркало, поднес его к глазам принца.

– Это он?

Принц в испуге отшатнулся.

– Кого вы увидали? – спросил я.

– Армянина.

Сицилианец снова спрятал зеркало под плащ.

– Тот ли это человек, о котором вы думали? – наперебой расспрашивали принца гости.

– Тот самый.

Многие переменились в лице, смех умолк. Все глаза с любопытством устремились на сицилианца.

– Месье аббат, тут дело пахнет не шуткой! – сказал англичанин. – Советую вам подумать об отступлении!

– В нем сидит дьявол! – закричал француз и выбежал из зала.

За ним с криками убежали и дамы, а следом за ними и музыкант. Немецкий пастор похрапывал в кресле, русский офицер по-прежнему проявлял полное равнодушие.

– Может быть, вы просто хотели проучить хвастуна, – начал принц, когда все вышли, – но все же не согласитесь ли вы сдержать свое слово?

– Вы правы, – согласился сицилианец, – с аббатом я только пошутил и предложил ему вызвать духа, зная, что эта трусливая баба не станет ловить меня на слове. Впрочем, все это слишком серьезно, чтобы стать предметом шутки.

– Значит, вы все же настаиваете, что эти явления в вашей власти?

Заклинатель долго молчал, пристально, словно испытующе, глядя на принца.

– Да, – ответил он наконец.

Любопытство принца достигло высшего предела. Его давнишней заветной мечтой было вступить в сношения с потусторонним миром; и после первой же встречи с армянином эта идея, которую так долго отвергал его разум, вернулась к нему с новой силой. Он отвел сицилианца в сторону, и я слышал, как он завел с ним пространную беседу.

– Перед вами человек, – говорил принц, – который горит нетерпением окончательно разрешить для себя эти важные вопросы. Я счел бы своим благодетелем, лучшим своим другом того, кто рассеет мои сомнения, снимет пелену с моих глаз. Согласны ли вы оказать мне эту неоценимую услугу?

– Чего же вы от меня требуете? – спросил сицилианец после некоторого раздумья.

– На первый раз мы хотим только испытать ваше искусство. Вызовите сейчас духа.

– К чему же это приведет?

– Тогда, узнав меня поближе, вы сможете судить – достоин ли я высшего посвящения.

– Я высоко ценю вас, сиятельный принц. С первого же взгляда меня неудержимо влекла к вам неведомая для вас самого тайная сила, которую я прочел на вашем лице. Вы могущественнее, чем полагаете. Можете неограниченно распоряжаться всей моей властью, но только…

– Тогда вызовите духа!

– Но только я должен быть уверен, что вы требуете этого не из пустого любопытства. И если незримые силы подчинены мне в некоторой мере, то лишь при нерушимом и священном обязательстве, что я не стану осквернять святые тайны, не стану злоупотреблять своим искусством.

– Намерения мои самые чистые. Я жажду истины.

Тут они отошли подальше и стали у дальнего окна, так что я не мог их слышать. Англичанин, тоже следивший за их разговором, отвел меня в сторону.

– Ваш принц – благородный человек. Мне жаль, что он связался с обманщиком.

– Все зависит от того, как он выйдет из этой истории, – возразил я.

– Знаете ли что? – продолжал англичанин. – Наверно, этот плут сейчас набивает себе цену. Он не покажет свои фокусы, пока не услышит звон монет. Нас тут девятеро. Давайте сделаем складчину и попробуем соблазнить его крупной суммой. На этом проходимец сломит шею, а у принца откроются глаза.