По квадратнымъ исходамъ порой.

Этихъ улицъ узлы намъ не слаще, чѣмъ ромъ;

Не такъ избраны въ сонной поклажѣ,

Какъ венозные знаки встающихъ корой.

Лебедь снѣжнымъ прогаломъ и стонъ —

Обручальный по тѣлу ямщикъ,

Нескончаемый въ лентѣ грѣха.

Вдаль хватился рѣзнымъ не Аѳонъ,

Въ благодарности падая. Гиблый старикъ

Носитъ притчу, что вровень легка.

Словъ – не ждать въ воспріимчивой лжи,

Нападая на старости дикія склоки

Въ поднимаемой фразѣ наружныхъ высотъ.

Стѣны ждутъ. Ихъ – не знать. Что ужи

Восхвалятъ незабвенности сроки,

Замыкая безъ пѣсни положенный лотъ…

Кому оставлю здѣсь объятья?

Гдѣ силы скрашены молчаньемъ?

По времени скрываю воспріятья

Косые взгляды. Не моимъ вниманьемъ

Пройдутъ по мѣдной реѣ въ штиль

Обугленныя версты тихихъ капель.

Я многаго хотѣлъ? Нѣтъ! Лишь…

Не дайте обмануться. Хладный скальпель

Нарѣжетъ перья, разводя въ ночи очагъ,

Приправивъ недосказанное бредомъ.

Дни – безполезны.

                  Каждый – бракъ.

Хвальба предъ зеркала сосѣдомъ,

Пустыми полками, начитанными для

Почетныхъ зависти, ухмылки, колыбели.

Все – прожито. Заводитъ не меня

Сей вѣкъ расторгнутый. Всѣ обмѣлѣли

Просторы скинутыхъ весною броскихъ воли,

Придуманныхъ началъ, исписанныхъ перилъ.

По лѣту не сомкнутся. Распороли

Чужихъ пристанищъ грязъ и ненависть. Залилъ

Въ чернила гордость золотыхъ оправъ

И каждодневный счетъ чужихъ завѣсъ.

На берегу невидимомъ начавъ…

Не упустивъ звонковъ счастливыхъ пьесъ…

Свѣчи – старыя,

                но такъ плясали!..

Темный ротъ отверзнутыхъ воротъ

Вторилъ жизни, снѣгу, утѣшенью…

Кѣмъ насъ сразу въ окнахъ оболгали?

Кто заказывалъ себѣ широтъ

Нашихъ страсти къ украшенью,

Бѣлизнѣ накрашенныхъ въ саду

Тѣхъ ночей, привязанныхъ къ веснѣ?

Человѣчна уступающая грань!..

На притихшемъ въ участи ладу

Вѣтеръ не забылъ въ своей деснѣ

Все стереть… Отверженная рань

Листопада мокрыхъ словъ грѣшитъ

По листающему дыму недопитье

Нудныхъ, мраморныхъ, даровъ.

Кто къ своимъ крыламъ теперь пришитъ,

Не включая вечеромъ событье,

Запираясь ночи? Не здоровъ

Приглашенный портить бѣдолагъ

Ихъ отторгнутую сущность отъ боковъ,

Радость притворяться угомонно.

По отходу – оборачивайся. Благъ

Кидающій по нотѣ съ потолковъ

Всю тетрадь. Читаетъ монотонно.

Во улицѣ временъ измѣнчивая стать

Листаетъ прихоть сложенныхъ собой

По жизни блѣдной,

                  не игравшей въ Рай,

Остатковъ пріютившихъ наслажденій.

Сложивъ перста, имѣя благодать,

По именамъ раздѣлавшись съ утробой,

Не зримъ каменьевъ хладъ.

                          Не выбирай

Своихъ въ потухшихъ фонаряхъ и наважденій

Никчемныхъ Зазеркалья бранныхъ словъ набатъ

По всѣмъ оставшимся отъ лабиринта славѣ

Грозящимъ выстроить на точность перспективу.

Имъ нѣтъ въ насъ благодарности наитья.

Не привыкая къ вѣтру, уже долей кратъ,

Костры отъ сотворенья видимъ по забавѣ,

Не отличая лебедей, молчащихъ въ ивѣ

Отъ грязныхъ лапъ, дающихъ за наживу

Въ отмѣнной безконечности просить портовъ

Желанье кропотливой не супруги

Вѣковъ усердныхъ. Станетъ родъ не ныть,

А прекращаться ложью синихъ лентъ.

Раскиданъ пепелъ до домамъ тортовъ —

Свидѣтелей замѣны. Въ дольномъ кругѣ

Не совладать съ натурой, не сокрыть

Того, что ждетъ седьмой абонементъ

На краскахъ, искаженныхъ по угламъ,

Сдираемыхъ печатью старыхъ свѣта

И хода въ спящемъ бодростью винѣ.

Кто все закроетъ въ ликѣ спѣломъ?

По рамамъ солнечнымъ не сладокъ хламъ,

Подарки затмевающій за это —

За нашъ во благѣ поворотъ. И мнѣ —

Чужой лишь годъ, отложенный на первомъ

Десяткѣ проходить по звукамъ отъ кистей,

Впряженныхъ въ стѣны безобразно криво,

Спускаясь вычеркнутымъ нынѣ въ прутъ