Юлька в последнее время ассоциировалась у меня со всезнающей Гермионой из бессмертной волшебной саги. На занятиях Верстовского она мало не выпрыгивала из штанов, вздевая к небу руку и стремясь блеснуть начитанностью. Теперь внимание декана было почти перманентно приковано к нашей с ней парте, а это нервировало. Я бы с радостью пересела к Ромке, но конкретно на “зарубежной” такой вариант не прокатывал – его отец запретил нам сидеть вместе. Мол, плохо сказывается на успеваемости обоих.

Мы неспеша пошли к аудитории. Пары с Молем обычно стояли первыми в расписании. Из-за этого пробуждение стало еще мучительнее. О пропуске речи больше не стояло – прогул Верстовский-старший мне точно не простит.

– Хотела бы я испытывать хоть половину твоего энтузиазма, – пожаловалась я. – Сплю и вижу, вот бы случилось что-то такое, что позволило бы мне не ходить в Ливер и не встречаться с этим титаном средневековой литературы. Не знаю… Какой-нибудь общемировой катаклизм. Страшно заразный и опасный вирус, из-за которого объявили бы карантин и посадили нас на дистанционку…

– Типун тебе на язык! – поразилась Гарденина. – Неужели все настолько ужасно?

– Конечно! Он меня третирует!

– А, может, тренирует? Хочет поднатаскать, чтобы ты… ну типа соответствовала высокоинтеллектуальному облику семьи Верстовских?.. – Юлька поняла, что сболтнула глупость. – Извини. Ты и так соответствуешь.

“Не соответствую”, подумала я, вспоминая роскошный дом Верстовских. И вряд ли когда-то начну. И уж точно не сумею легко и просто заменить Романа кем-то другим, хоть ты обзнакомься с другими парнями на Осеннем балу. Уж слишком основательно меня в него затянуло… Прежде я тоже встречалась, влюблялась, сходилась и расставалась, но более поверхностно, что ли. Не так.

– Вам с Вениамином надо попытаться найти общий язык – если ты не планируешь бросать Рому, конечно. А так как женщины мудрее и гибче, чем мужчины… Это придется сделать тебе.

Отличная идея! Найти общий язык с монстром, который поклялся выжить тебя из университета. Как Гарденина себе это представляет? И с каких пор она зовет его “Вениамином”?..

На сегодняшнем занятии декан осчастливил нас самостоятельной. Нужно было написать небольшое эссе по художественным средствам выразительности в поэзии Шекспира. Путем жеребьевки мне выпала “Венера и Адонис”. Декан раздал нам листы и углубился в чтение, мы поохали и принялись за сочинение. Я немного перевела дух – сегодня мне не придется волнительно ерзать на стуле каждый раз, когда Верстовский надумает обратиться к списку студентов. Зато существовала вероятность получить не очень хорошую оценку – в своих знаниях я была уверена, сомневалась лишь в непредвзятости Эдуардовича.

Белый лист лежал передо мной и манил своей первозданной чистотой. Заданная тема – средства выразительности в формате неразделенных чувств богини Венеры к простому смертному Адонису. Эх, несчастная любовь, раздолье для вдохновения! Волнения последних дней дали о себе знать, мне захотелось излить переживания на бумаге. Я увлеченно “заскрипела перышком” и опомнилась только тогда, когда прозвенел звонок. Спешно закончила мысль и отдала исписанный с обеих сторон А4 собирающему работы декану. Остальные студенты уже укладывали вещи в рюкзаки и неспеша подтягивались к выходу.

Верстовский вернулся к доске, зачарованно глядя в стопку бумаги.

– Маргарита, подождите. У меня замечания к вашей работе.

Я чуть не села обратно на стул. У нас что, намечается приватный разговор? Тогда лучше подойти сейчас, пока в аудитории еще достаточно людей. Я поплелась к преподавательскому столу, хватаясь за ремень сумки, как за спасательный круг.