— Ну да, наверное, неплохие деньги будут, камешек явно не из дешёвых, — кивает с умным видом девушка.

Но на эту издёвку я не ведусь. Отчасти.

— Хм… думаешь? – переспрашиваю с деланой наивностью, опуская голову, рассматривая украшение. – Да не, вряд ли… — сама же отвечаю. – С чего бы ему отдавать первой встречной действительно дорогую вещь?

Тосты готовы, и я отвлекаюсь на то, чтобы достать поджаренный хлеб, выложив ломтики на блюдце, после чего достаю из холодильника начинку для них.

— Он вообще щедрый, — пожимает плечами на мои слова Ханна.

Я же делаю небольшую паузу в приготовлении будущего завтрака, обернувшись к ней.

— Похвали своего бывшего босса ещё раз, и я решу, что ты влюбилась, — предупреждаю её, старательно скрывая напрашивающийся смешок.

— А что? – возмущается в ответ блондинка. – Он и правда очень даже хороший мужик. Вот мы с тобой, к примеру, сейчас дома сидим, а не на дне Темзы где-нибудь… — заканчивает на неопределённости.

Мне же становится не по себе. Не только из-за сказанного соседкой по квартире. Просто передо мной стоят две баночки, содержимым которых я собираюсь сдобрить хлеб: арахисовая паста и малиновый джем.

Невольно зависаю, уставившись на них.

У Ханны аллергия на малину, а я терпеть не могу арахис, поэтому, что именно – для кого, вопрос для нас двоих извечно решённый. И если про сверхчувствительность иммунной системы организма сидящей поблизости её бывший наниматель мог знать из медицинской карты, то вот приведённое им сравнение… Совпадение? Вряд ли.

— Ладно, если ты так говоришь, — бормочу тихонько себе под нос, решив закруглить нелицеприятную тему.

Заодно и сопутствующие нехорошие мысли прогоняю прочь.

— Ты ведь в реабилитационный центр пойдёшь потом? – меняет направление разговора девушка, уловив мой настрой. – Я с тобой!

— Ты же всю ночь не спала, — хмыкаю скептично.

Хотя на самом деле я очень даже рада предложенной компании.

— Ты тоже, судя по всему, — кивает в сторону кресла, в котором я находилась по её возвращении в квартиру. – Но всё равно ведь пойдёшь, — улыбается грустно. — Да и я теперь безработная, так что выспаться ещё успею, а тебе, между прочим, вообще на смену вечером, и ничего!

Поскольку спорить и не собиралась, то согласно киваю, принимая чужие доводы, а оттенок грусти на губах Ханны сменяется задорным привкусом, когда девушка самым наглым образом отбирает у меня столовый нож и придвигает тарелку с тостами к себе ближе. Тоже улыбаюсь ей в ответ и наконец вспоминаю о кофе, который давно сварен. Последующие десять минут проходят в обоюдном уютном молчании и спокойствии. И я очень ценю каждое из этих мгновений, ведь совсем скоро, как только мы оказываемся там, куда я хожу каждую субботу, — нет абсолютно ничего из этого.[u3]

Часовая прогулка пешим ходом идёт на пользу моим расшатанным нервам. Утренний воздух ещё прохладнее ночного. Он остужает мой разум и помогает обрести ложное ощущение свободы, пока мы пересекаем одну из тополиных аллей. А вот решившая сопроводить меня ворчливо припоминает о том, что мы живём в “цивилизованном мире” и существует возможность пользоваться транспортом. Ну да… Это ведь не у меня сапоги на высоченной шпильке. Мне идти несколько миль без остановки не настолько трудно.

— А я предлагала тебе остаться дома и выспаться, — сообщаю невозмутимо, как только мы приближаемся к центральному входу в нужное здание. — Хочешь обратно? — уточняю в напускной услужливости.

Ханна обречённо вздыхает. Судя по тому, как она кривит губы, явно собирается выразить ответное мнение, но в итоге просто-напросто молча открывает передо мной стеклянную дверь, пропуская вперёд.