С одной стороны раскинулось огороженное забором не паханое поле, сине-фиолетово-желтое от цветов и гулкое от насекомых. За ним синело Громкое. С другой стороны торчали заброшенные, заколоченные досками и фанерой домики, утопавшие в высоких экзотических белых цветах-зонтиках. Неожиданно для себя Алиса свернула с дороги и, с пыхтением продираясь сквозь ухоженную дождями траву, пошла за цветами. Если их немного подпилить снизу, решила она, то получится дивное украшение для кухни – этакая русская пальма.

Увлеченная борьбой с колючками и крапивой, Алиса не сразу обратила внимание на то, что кто-то крепко схватил ее сзади за футболку и грубо тащит обратно. А когда поняла – напугалась и обиделась одновременно. Напугалась, но крикнуть постеснялась, и стала молча бороться с агрессором, который, невзирая на ее усилия, продолжал упрямо волочь ее на дорогу. Наконец, набравшись сил, Алиса волчком обернулась вокруг своей оси и вырвалась из, ослабившись хватку, рук.

Посреди проселочной дороги, погрузив голые ноги в пыльную кашу, друг против друга стояли Алиса и вчерашний высокий парень с длинным лицом. Зло смерив его с ног до головы надменным взглядом (по крайне мере, Алиса очень надеялась, что взгляд у нее получился надменный), девушка спросила:

– Вам что надо? – она специально заговорила с парнем на «Вы», чтобы подчеркнуть разницу между ними. Тот в ответ пожал плечами.

– Ничего. Ты куда полезла?

Алиса кивнула на гигантские зонтики.

– Я хотела цветов нарвать. Нельзя что ли? – в ее тоне появились виноватые нотки, и она тут же попыталась это компенсировать суровостью лица.

– Нельзя, – спокойно согласился парень.

– А в чем проблема? – с вызовом поинтересовалась Алиса и повернулась обратно к дому, от которого видна была только крыша, да и той вскоре грозило исчезнуть под зонтиком гигантских цветов. Но не успела она и шага сделать, как опять была схвачена сзади.

–Ты ведь не собираешься действительно их трогать? – не повышая тона, задал вопрос настырный парень.

– А что – козленочком стану? – спросила Алиса, продолжая упрямо тянуться за цветком. Однако на этот раз ее держали очень крепко.

– Нет, как родилась дурой, так и останешься – успокоил ее мальчишка. – Это же борщевик. Знаешь, что это хоть? Ожоги хочешь получить?

Алиса вспыхнула, но мигом упокоилась. Ожоги в ее планы не входили. Или разыгрывает. Прищурившись, она подозрительно на него посмотрела.

– Ожоги?

– Еще какие. Особенно на солнце быстро проявятся, – подтвердил он, отпуская ее. – Вначале вроде ничего будет, а потом волдыри пойдут, а может, и шрамы останутся. Твоя мама вроде учительница? У нее спроси, – и скривил рот. – А я пошел. Некогда мне.

Алиса и глазом моргнуть не успела, как мальчишка развернулся, поднял с земли рюкзачок и быстрым шагом, не оглядываясь, пошел в сторону монастыря.

Напялив кроссовки, Алиса нерешительно потопталась с минуту, поглядывая на ядовитые цветы, потом развернулась и поплелась следом, придумывая яркие остроумные фразы, которыми могла умыть наглого аборигена, но ничего кроме обиженного «бу-бу-бу» в голову не приходило.

Глава третья

1

Дух захватывало от широты и простора Громкого. Каждое утро после скорого завтрака Алиса прибегала сюда на пустынный песчаный берег, забиралась на пирс, от которого на рассвете отчаливали рыбацкие лодки, и, опустив босые ноги в воду, смотрела и не могла насмотреться на бескрайнюю гладь озера, переливающегося бриллиантами в лучах раннего солнца.

Они жили в деревне уже семь дней. Мать купила постельное белье, скатерть, половики, посуду, электрический чайник (они так и не рискнули воспользоваться тем, что остался в наследство от прежних хозяев), пару ваз и две пары резиновых сапог: себе красные, Алисе – коричневые.