После заверений брата насчёт отсутствия проблем с «бабульками», я позвонил начальнику и отпросился на два дня в счёт положенных за колхоз отгулов, но Борьку предупредил, что окончательное решение «ехать» приму на Курском, если сразу удачно сядем в поезд. Бросил все самое необходимое в Борькину сумку, по дороге заскочили в кафе «Сенеж», приняли по 150 грамм коньяку, и все пошло по накатанной, очередной раз подтвердив теорию Шуры «Помидора»: «Если хочешь, чтобы получилось – нужно сначала выпить!».

На вокзал прибыли за 10 минут до отхода поезда, «коррумпированный» проводник из плацкартного нашелся сам, у него взяли ещё «белой» и покатили. Утреннее пробуждение несколько испугало: со всех полок вокруг, с интересом на меня смотрели раскосые азиатские лица – детские и постарше. На весь вагон ни одного европейца. Я не сразу нашёл Борьку в одном из купе соседнего вагона в компании двух симпатичных молодых женщин, сопровождающих группу пионеров и школьников из Улан-Уде в «Артек». Они с удовольствием выпивали за успешное выполнение поставленной задачи – доставить детишек в целости и сохранности в лагерь и передать «артековским» пионервожатым.

Чтобы не ночевать на «Пятаке», нам с братом необходимо было попасть до 11 вечера в коктейль-холл, где со 100% вероятностью резвился кто-нибудь из общих друзей, у которых можно было провести ночь. Везение продолжалось: в Симферополе нас встретил «артековский» автобус и довёз до «Пятака», так что уже в 10 вечера мы были в коктейль-холле. За столом при входе дремал Андрюшка «Крекс», и тревога окончательно рассеялась. Разбудив «Крекса», мы отметили «приплызд» со всеми знакомыми и малознакомыми, и, на всякий случай, договорились о ночлеге с весёлыми минчанками.

Далее «вечер перестал быть томным»: когда после закрытия заведения толпа повалила на выход, на лестнице случилось «товарищеское недоразумение». Я сгоряча принял активное участие, милиция была «на высоте», так что проблема с ночевкой на первую ночь разрешилась сама собой. Утром, выпуская меня из камеры, начальник отделения Иван Андреич сурово предупредил, что необходимо предъявить документы, а то могу быть задержан на 10 суток «до выяснения», и вручил постановление на оплату штрафа в 5 рублей. Серьёзно пообещав занести паспорт позже, я двинул на аллеи, где Борька с 3-х литровой банкой пива уже дожидался меня. Он ночевал на ул. Строителей у Андрюшки – «потом расскажу!» После тщательного осмотра сумки стало ясно, что в число самого необходимого паспорт не вошел. Это в корне меняло планы на отдых – на самолете обратно я уже лететь не мог, да и сама «фиеста» могла неожиданно затянуться помимо моей воли. Выпив для «стройности мысли» и «трезво» обмозговав ситуацию, Борька предложил «соломоново» решение. Зайдя в отделение в отсутствие Ивана Андреича, я предъявил дежурному сержанту военный билет Бориса – относительное сходство с полудетской Борькиной фотографией присутствовало – и таким «образом» закрыл первый тревожащий вопрос. Проследовав из милиции на переговорный пункт при почте, я позвонил на службу и договорился зачесть ещё донорские отгулы – вариант абсолютно безотказный, согласно КЗОТу.

Но весь последовавший праздник жизни, включивший: «комсомольскую» свадьбу Андрюшки (тему для отдельной рассказки), поход на «Чеховку» с ловлей мидий и остальной полноценный гурзуфский отдых, омрачало отсутствие документов.

Когда, наконец, собрались возвращаться – я первый раз в жизни уезжал из Гурзуфа охотно.

Приехав на Симферопольский вокзал, я остался при вещах, а Борис с Андрюшкой пошли раздельно – кому повезет – вылавливать подходящего проводника. Предварительно выпили на удачу, в полном соответствии с «теорией Помидора». Билетов в кассе решительно не было: опасаясь проблемы «Первого сентября», всё заранее раскупили. Оба ловца на «охотников за наживой» появились почти одновременно с «благой вестью». Не сговариваясь, они подвели меня к последнему вагону поезда, стоящего в отдалении. Около двери, где роились растерянные пассажиры, заметно выделялся средних лет персонаж полуофициального вида, на котором из железнодорожной формы присутствовала только фуражка (сразу навеяв незабвенный образ «Остапа»), и со словами «быстрее, быстрее», запускал в поезд всех желающих. Денег при этом на входе не брал. Сметая менее решительных путешественников, мы проскочили весь вагон и, заняв свободный отсек около туалета, расположились на нижних полках. Когда вагон заполнился примерно на две трети, поезд внезапно тронулся.