Случай на «Чеховке»
Тот поход на «Чеховку» проходил по обычному сценарию. Уже после плова и концерта народ разбрелся по интересам – дремать, загорать, уединяться. Внезапно, раздался истошный женский крик ужаса – «Убилааась!». Я полез по камням посмотреть: одна из девчонок – симпатичная ленинградка, прыгнув с высокого валуна в море, ударилась лицом о камни. Как результат – много крови, оторван здоровенный лоскут кожи с переносицы и держится непонятно на чем – смотреть страшно. Девушка отрезвела мигом, у нее началась истерика – товарный вид серьезно подпорчен. Первым среагировал Игорь – тут же предложил выпить и гаркнул так, что услышали даже находящиеся под водой: «Пипл, врач есть?». Горьковчане откликнулись сразу: Пашка вытащил из воды Колю, охотящегося на обитателей морских глубин, Белоглан выдрал у потерпевшей пару длинных светло-русых волос, Коля подтащил водки и продезинфицировал волосы и швейную иголку, принесённую какой-то запасливой минчанкой. Для анестезии в ленинградку почти силой влили стакан водки и дали запить портвейном. Пашка и Белоглан сели на потерпевшую, держа за руки и зафиксировав ноги, а Коля аккуратно пришил лоскут кожи на место её же волосом. Глядя на операцию – протрезвели все.
Это был единственный раз, когда обратно компания полностью двинула через огороды днём, задолго до темноты. Вернувшись на аллеи – выпили за Колины руки.
Через два года я снова встретил в Гурзуфе симпатичную ленинградку. Только присмотревшись, можно было заметить едва видимые следы маленьких швов. Фактура совершенно не пострадала!
«Сынок». Цепь от советского дизайнера
«Сынок», улыбчивый молодой человек, в миру известный как Сергей Долбанов, начал ездить в Гурзуф очень рано – в конце 70-х. Прозвище приклеилось в первый же год его появления в Крыму. Большинство отдыхающих москвичей было существенно старше, а главное, крупнее. Серёжка всем своим обликом походил на Рудольфо Валентино, актёра немого американского кинематографа и секс-символа своей эпохи. Такой же миниатюрный, смазливый, обаятельный, ростом от силы 160 см. Его сразу определили в «Сына Полка», что позднее переросло просто в «Сынка». Популярность Серёжки у прекрасного пола не уступала упомянутому итальянцу. В дополнение к замечательным внешним данным, профессия также добавляла ему очков: он трудился женским мастером в элитной парикмахерской.
Специфическая походка «Сынка» с выбрасыванием ног далеко вперёд узнавалась издалека, и вкупе с его пристрастием к модной тогда обуви на платформе создавало для окружающих неразрешимую загадку: как он при ходьбе не падает? Казалось, что он вот-вот грохнется и разобьёт себе затылок.
У «Сынка» имелась ещё одна невидимая глазу особенность, о которой знали только друзья Серёжки: в силу гневно обличаемых социалистической моралью беспорядочных и многочисленных «любовных» связей, «Сынок» был постоянно чем-то болен из разряда недомоганий, связанных с богиней Венерой. В районном КВД его уже знали как облупленного и запугали настолько, что он начал пользовался услугами частных «коновалов», и в результате его «гусарский насморк» перешёл в хроническую форму, которую периодически на время удавалось залечить.
Все приятели, посвящённые в интимные подробности его здоровья, тщательно отслеживали круг его подружек, дабы самим не подвергнуться опасности. Узнав, что замечательная девушка из Бреста, с которой у нас случилась внезапная «любовь», до меня успела пообщаться с «Сыном», я три дня ожидал проявления симптомчиков, категорически не употребляя алкоголь и воздерживаясь от всяческих контактов. Но, или удача оказалось на моей стороне, или девушке подвезло.