– А фигня была плохой или хорошей? – поинтересовался Хантер. Ситуация его забавляла. – Да ладно тебе, я не собираюсь тут кулаками махать.

Я пожал плечами – типа, мне без разницы, но меня накрыла волна облегчения. Как там поется в песенке из мультфильма «Рапунцель»? «Я уродлив, но доволен! Я любовник, а не воин!» Хотя я был готов ко всему. Любителем потасовок меня не назовешь, но и прятаться от тупых отморозков я точно не собирался.

– А Элла? Что она обо мне говорила?

На секунду я аж похолодел от того, что Хантер произнес ее имя. Шок. Почему его волнует, что говорит о нем Элла? Бывшие друзья? Или он запал на нее? Что это значит?

– Как ни странно, – я старался держать себя в руках, – она о тебе ни словом не обмолвилась. А теперь, если не возражаешь, я пойду. Не хотел бы опоздать на графику.

Он ухмыльнулся, и на мгновение я вновь подумал о несчастных бабочках с оторванными крыльями.

– Пока насчет тебя я ничего не решил, новенький, – заявил Хантер. – Но глаз с тебя не спущу. Топай давай.

Он отступил в сторону, и я двинулся вперед по коридору. Значит, «глаз с тебя не спущу»? Я вас умоляю! Кем он себя возомнил, одним из близнецов Крэй[1], что ли? Но в голове сразу всплыло предупреждение Остина: Хантер один из тех, кого стоит остерегаться.

Через несколько дней мне удалось побыть довольно долго рядом с Эллой – только я и она. Правда, смотрел я на нее в основном через видоискатель камеры: мы снимали наше первое интервью, с мистером Алленом. Думал, он окажется крепким орешком. При мне, например, суровый учитель улыбнулся лишь однажды. Но девушка сотворила невозможное: она заставила этого сухаря смеяться. Он залился смехом, как ребенок, минут на пять, не меньше. И понять его можно. Элла неотразима, устоять перед ней невозможно. По крайней мере, мне такое точно не под силу. Во время съемки девушка вела себя абсолютно естественно. Камера и правда ее любила. Нисколько не смущаясь, Элла атаковала препода, дожимала бедного мистера Аллена, выбивая из него самые неоднозначные суждения и то и дело предлагая вопросы с подвохом. Самым напряженным выдался момент, когда Элла мимоходом заметила: мол, машины у некоторых старшеклассников в Святом Иосифе покруче будут, чем у преподавателей. Здесь мистер Аллен не смеялся.

До конца недели мы успели подобным образом опросить еще нескольких учителей, а также кое-кого из учащихся-выпускников. Все перемены, все обеденные перерывы, все свободное время в школе мы с Эллой тратили на то, чтобы отсматривать материал в кабинете медиаведения. Решали, что выкинуть, а что оставить и как лучше смонтировать кадры. К выходным у нас был потрясающий материал: смесь говорящих голов, смешных цитат и заявлений от учителей в духе «я еще пожалею, что связался с вами».

Надо ли говорить, что мы были жутко довольны? Еще никогда в жизни я не был так счастлив. Рядом с Эллой я чувствовал себя куда уверенней и, казалось, мог горы свернуть. Можно было высказывать самые бредовые мысли, не боясь быть высмеянным. Девушка искренне вникала в то, что я говорил. Передо мной будто разворачивался огромный новый мир – потрясающее ощущение! Но назрела и проблема: когда же я наберусь смелости и приглашу Эллу на свидание?

В пятницу в стильной берлоге Остина, которую с легкой руки Сая окрестили «штаб-квартирой», меня ждал прохладный прием. Да уж, странно было бы думать, что мое тесное общение с Эллой на протяжении недели останется незамеченным. Видимо, новоиспеченных приятелей это малость напрягало. Но все как один хранили торжественное молчание. Переживать по этому поводу я не собирался. Все трое у меня в долгу, и они прекрасно об этом знали; к тому же, стоило мне поделиться с ними идеей, и атмосфера мгновенно изменилась. Я видел, как ребята переваривают мои слова, укладывая в головах полученную информацию.