У каждого гусака было по две подруги. Гуси моногамны, то есть их сердце принадлежит одной гусыне всю жизнь. Просто люди, разводящие птицу, в целях экономии пожелали сделать так, чтобы один гусак покрывал две-три гусыни в хозяйстве. Но, подобно своим диким собратьям лебедям, любят гуси одну. Вторая гусыня пользуется меньшей благосклонностью, хотя гусак считает себя обязанным охранять всех своих жён. Рассказывают: однажды осенью на озеро, где плавали домашние гуси, прилетело стадо диких и один из домашних влюбился в дикую гусыню. Но улететь с ней не смог: домашние – тяжёлые птицы, взлететь им не под силу. И всё стадо диких гусей оставалось несколько дней на озере в надежде, что эта любовная трагедия как-то счастливо решится… но наступали холода, и диким пришлось улететь в тёплые края. По преданию, этот гусь за всю жизнь так и не нашёл себе пару… Сама природа предусмотрела и верность гусыни своему любимому: у гуся очень сложной спиралевидной формы пенис – соответствующая форма влагалища яйцевода и у гусыни, а полость его устроена так, что в случае контакта с другим гусём нежелательная сперма блокируется в его ложных «карманах», чтобы от нелюбимого потомства не было.

Какова продолжительность жизни гуся? Кто-то цинично ответит: один год – мясо нагуляет, и в забой… Было несколько случаев, когда сердобольные хозяева оставляли жить своих любимых гусей в своём хозяйстве до глубокой старости. Оказалось, что продолжительность жизни домашнего гуся – 40 лет, дикие могут прожить 80 и более. Но вернусь к своим.

В начале марта моя подруга приехала навестить нас, привезла инкубатор: птицы вот-вот начнут усиленно нести яйца, а наседок среди них мало – для этого инкубатор и был предназначен. Две гусыни тоже сели на яйца. Бронзовый индюк печально бродил среди кур, уток, гусей, стремление к продолжению рода пробудилось и в нём: индюки – прекрасные отцы и с удовольствием высиживают птенцов. Однажды, когда сидевшая на яйцах гусыня подошла к поилке, индюк быстро занял её место в гнезде, но тут же с позором был изгнан из сарая воинственными гусаками… Спустя некоторое время я обратила внимание: индюк более не встаёт, не подходит к кормушкам – заболел. Решила взять его в руки, осмотреть. Приподняла – а под ним оказалось гусиное яйцо! Где он его нашёл, как это яйцо оказалось в курятнике – неизвестно. Факт в том, что индюк честно отсидел на этом яйце целый месяц и под ним вылупился гусёнок! Отнесла малыша к гусыне с гусятами – не приняла. Пришлось забрать домой. Первые дни гусёнок просидел в коробке, затем посадила в клетку: боялась, что он может стать жертвой крысы. Вылупившийся под индюком гусёнок по какой-то неведомой мне причине не принимался гусиной стаей. Рос стремительно и довольно скоро перерос взрослую курицу. Опасности быть сожранным крысой избежал, но его щипали сами гуси. Пришлось гусёнка взять под свою защиту. Он превратился в моего постоянного сопровождающего – типа третьей собачки. Два добермана и гусёнок теперь всегда были возле меня! Иногда мне казалось, что гусёнок отчасти считал себя собакой. Они лаяли – он тоже открывал клюв и издавал писк. Малыш ночевал отдельно от всех остальных гусей, в загончике. Каждое утро, когда я приходила в курятник кормить птицу, ко мне бежали куры с криками «Кака! Кака пришла!», а гусёнок издавал необычный приветственный возглас, нечто вроде «Фа-фа-фа!». Он радостно ковылял ко мне. Когда заходила в его загончик, тут же развязывал шнурки кроссовок, проверял карманы, очень любил, когда его гладили по головке, чесали животик.