Однажды вечером, исподтишка наблюдая за Клайвом, Сэм увидела, как он, просматривая почту, хмуро изучает большой коричневый конверт, а затем сует его на верхнюю полку шкафа. Она не стала задавать вопросов, и вместо этого достала его, когда парень вышел в магазин. Конверт Клайв еще не открывал. Отправителем значился секретарь суда. Возможно, Клайв задолжал – Сэм слышала, как он жаловался Йену на то, насколько он на мели. Она припомнила тот случай, когда его племянник, Фредди, ляпнул: «Папа говорит, что дядя Клайв совершил огромную ошибку, когда он…» – но Никола зажал ему рот ладонью.

Сэм не могла перестать думать о том, что было в конверте. Каждый раз, когда она лезла проверить, Клайв его все еще не открыл. К тому моменту, как она решила подержать его над паром, как в старом фильме, конверта уже и след простыл.

Вскоре после этого она залезла в электронную почту Клайва в поисках подсказок. Она мало что нашла. Была папка с названием «Лора», но сообщений в ней не было. Сэм долго не спала, раздумывая об этом.

До этого она спрашивала Клайва о предыдущих отношениях. Он сказал, что у него никогда не было ничего серьезного.

– А что насчет тебя? – задал он встречный вопрос.

Сэм рассказала ему о Сандживе, как они встречались на протяжении трех лет, как она ладила с его сестрами и родителями и иногда скучала по ним.

– Разве это серьезные отношения? – заявил Клайв. – Вы учились в старшей школе.

Он так сказал, как будто это было сто лет назад, хотя на самом деле с того момента прошло всего три года.

На следующее утро после того, как она обнаружила папку «Лора», Сэм задумчиво произнесла, пока они еще валялись в постели:

– Лора – хорошее имя. Я всегда думала, что однажды назову так дочь – Лора. Красиво, правда? Как Лора Линни.

Сэм подумала, что он может сказать: «Так звали мою бывшую девушку». Или что выражение лица его выдаст.

Но Клайв только сказал:

– Понятия не имею, кто такая Лора Линни, но как скажешь, – и притянул ее, обнимая, целуя все ее лицо, от чего она вскрикнула от удовольствия.

Они занимались сексом каждый день, хотя бы один раз. Казалось, это сглаживало любую напряженность, любые сомнения.

Сэм и Клайв почти все вечера ужинали в парке. Пусть это были всего лишь бутерброды с сыром, салат и бутылка дешевого белого вина, но все же было романтично сидеть рядышком на одеяле, расстеленном на траве.

Она старалась не думать об отъезде. Мысль об этом казалась невозможной. Ей придется вернуться к своей школьной жизни и засыпать без него в постели, просыпаться, не слыша, как он насвистывает какую-то мелодию в душе. Запаха кожи Клайва было достаточно, чтобы ей захотелось плакать, представив, что больше она его не услышит. Когда Сэм строила с друзьями планы на следующий год, то видела, что никто из них не ожидал, что они с Клайвом продолжат встречаться. Из-за этого ей еще сильнее захотелось держаться за эти отношения. Ей вспомнилось предостережение матери, о том, что уехав, она уже не вернется. Часть ее хотела остаться.

Как-то вечером в конце лета, наблюдая, как Клайв скорчил рожицу, вгрызаясь в багет, Сэм расплакалась.

– Я не знаю, что буду делать без тебя, – выдавила она.

– Тогда выходи за меня замуж, – предложил он. – Тогда и узнавать не придется.

Сэм рассмеялась сквозь слезы.

– Мама убьет меня, если я не вернусь и не закончу колледж.

– Это всего девять месяцев, – заметил Клайв. – Ты вернешься, закончишь обучение, мы будем летать друг к другу в гости, а потом ты приедешь сюда, и мы поженимся. Что скажешь?

Все это время ее жизнь шла в определенном направлении. Но теперь она увидела, что ей не обязательно было продолжать следовать ему. Все могло измениться. Все должно измениться.