Не знаю, можно ли придти к третьей надежде без первых двух. Это надежда на то, что взгляд, устремлённый за пределы нашей земной жизни, встретится не с кромешной тьмой или полной пустотой, а с чем-то значительным для нашего сегодняшнего существования. Надежда на неугасимость того смысла мироздания, к которому мы ощущаем себя причастными.

Имею ли я право писать об этих тонких надеждах?.. Ведь я не визионер, не экстрасенс, чувствительный к сигналам из других пространств. Наверняка многие способны сказать об этом более весомо и выразительно. Но в то же время не могу не свидетельствовать о том, что мне удалось понять, углубляясь в мир взаимоотношений с Тайной и встречаясь с важнейшими для себя открытиями.

Так что тебе, друг мой, придётся самому решать, насколько достоверны мои свидетельства – не претендующие на доскональное знание, которое здесь невозможно в принципе. Возможно, в чём-то мои понимания могут показаться фантастичными, смутными или слишком экзотичными, как рассказы путешественников античных времён или средневековья. Могу только заверить, что для меня это всего лишь возможность честно засвидетельствовать своё восприятие жизни, и я склонен обдумывать, а не придумывать.

Последнее письмо этой главы будет посвящено, как и в предшествующих главах, практическим сторонам затронутых тем. Здесь, во владениях Тайны, особенно важным представляется показать, что всё сказанное имеет непосредственное отношение к реальным сторонам жизни, хотя и выходящим за рамки чисто житейских забот.

Что ж, друг мой, я буду рад, если ты позволишь мне составить тебе компанию в очередном увлекательном путешествии – к трём одухотворённым надеждам. Из него мы вряд ли вернёмся без внутренней добычи. Причём не нанесём никакого урона мирозданию. Может быть, даже внесём свою лепту в его процветание.

Ну вот, друг мой, мы и вышли к берегу океана. Да ещё какого!.. Не зря я вовлёк тебя в эти внутренние путешествия…

Не обнаружить Тайну трудно, овладеть ею невозможно.

Речь пойдёт об очевидном и в то же время поразительном соотношении совокупности всех накопленных человечеством знаний с той бескрайней областью Тайны, к которой принадлежит всё остальное. Познание – естественный для человека процесс, вытекающий из стремления к увязыванию. В то же время область познанного всегда окружена непознанным и непознаваемым, то есть областью Тайны, которая заведомо превосходит область наших знаний.

Все знания человечества за всю его историю можно сравнить с островком в океане Тайны. Причём этот метафорический океан – ещё более естественная среда жизни, чем островок знания. Поэтому не стоит ни бояться этой океанической стихии, ни сторониться её, стараясь укрыться в обжитых местах подальше от побережья. Тем более что оно рядом с каждым, кто внимателен к миру.

Эта метафора охватывает не только круг научно-материалистических знаний. Ей вполне соответствуют и самые привычные по-житейски явления. Например, поступки и переживания людей, даже наиболее нам знакомых, уходят в глубины их сознания и подсознания, неуследимые для нас. В этих глубинах царят силы нам досконально не известные, а чаще неизвестные вовсе.

Чем шире граница познания, тем больше загадок бытия.

Островок в океане – символический образ соотношения рационального знания с Тайной, а не физическое уподобление. Можно попробовать сделать метафору более объёмной. Например, вместо островка в океане говорить о планете знаний во вселенной Тайны. Но в скольких бы измерениях мы ни рисовали планету знаний, для вселенной Тайны их понадобится куда больше. В то же время это уводило бы нас от духовного осмысления области Тайны, а ведь именно оно важнее всего для человека. Дело не в том, сколько непознанного вокруг, или даже непознаваемого, но в необходимости жизненной ориентации среди того, что недоступно рациональному познанию в принципе.