– Мне ясна твоя позиция. Но не думай, что я готова её разделить. Если человек вдохновлён эгоизмом, то он и других хочет обратить в свою веру. Оправдывая себя, он старается быть великодушным и заботливым. Он думает, что способен утешить своими фантазиями людей, которые ждут от него трезвых мыслей и глубоких чувств. Нет, я не собираюсь утешаться твоими детскими восторгами, не желаю слушать твоего красивого вранья. Мне больно и будет больно ещё долго.

– Ты хочешь расстаться?

– А ты оставляешь мне выбор?

– Я тебя ни к чему не принуждаю.

– Как, впрочем, и себя.

– Ты бы честно хотела, чтобы я корчил из себя хорошего мальчика?

– Нет, это глупо.

– Хоть на этом мы сошлись.

– Никогда не обещай женщинам того, чего не сможешь исполнить.

– Хорошо, постараюсь.

– Обещай!

– Я обещаю тебе.

– Теперь забери свои книги и уходи. Мне, как ты понимаешь, хочется побыть одной. Прощай.

На минуту в съёмной комнатке Цинтии повисла космическая тишина. Затем глухие шаги альтиста пересекли её по диагонали, на мгновение замерли и направились к выходу.

9.

Шквальный ветер пронизывал город, срывая рекламные щиты, поднимая волны песка и пыли, сшибая в полёте птиц. Цинтия спряталась в каменную арку и ждала погоды. Ветер, однако, не унимался и, как обезумевший дворник, неистово мёл улицы и площади, загоняя прохожих в подъезды и подворотни. Сегодня в центральной библиотеке города должна была состояться лекция известного немецкого философа и писателя Райнера Фюлле, который постиг прелесть мгновения и теперь пытался приобщить к этой фаустианской идее всю меланхолическую, утратившую чувство реальности, часть мира. Цинтия не знала, что заставило её согласиться пойти на эту лекцию. Она не верила в то, что за два с половиной часа можно вернуть человеку давно утраченный смысл жизни. И теперь, прячась от пылевой бури в арке и пытаясь дозвониться подруге, она уже злилась на свою поспешную сговорчивость.

– Где ты сейчас находишься? – наконец-то послышался из телефона голос подруги.

– В арке, на улице Дорошенко.

– Ты без машины?

– Да.

– Сейчас заберу тебя оттуда.

Через пару минут к арке, где пряталась Цинтия, подъехал синий «Peugeot». В салоне приятно пахло духами и кожей сидений. Подруга чмокнула Цинтию в уголок губ, усмирила рукой буйство своих тёмно-рыжих прядей и плавно повернула руль. Ветер всё бесился, перехватывая дыхание и запыляя глаза пешему люду. В салоне было уютно, звучала музыка и нежно сплетались друг с другом женские голоса.

– Видимо, где-то ведьма умерла, – с улыбкой сказала подруга Цинтии, поправлявшей ремень безопасности.

– С чего ты взяла?

– Мне бабушка моя, которая в селе жила, всегда говорила, что если ведьма умирает, то сразу же буря начинается. Это ведьмин дух носится по земле и крушит всё подряд. Красивая сказочка, правда?

– Да, очень.

– Кстати, я смотрела в сети несколько роликов с этим Фюлле. Забавный типаж. А что с твоей машиной?

– Сдала в ремонт.

– Что-то серьёзное?

– Врезалась в ограждение, бампер помяла …

– Ты! В ограждение! Как же это?

– Не знаю…

– Береги себя, Цинтия.

– Беречь себя… А для чего? Мы думаем, что если убережем тело и справимся с нервами, то будем счастливы. Но это же так смешно!

– А что тогда не смешно?

– Быть собой, я думаю.

– Вот за этим мы и едем к герру Фюлле.

– Я не верю в общие рецепты.

– Я тоже. Расслабься. У меня уже есть свой рецепт счастливой жизни.

– Поделишься?

– Тебе он покажется слишком простым.

– Мне сейчас ничего не кажется простым…

– Держись, подруга.

– Да, я стараюсь.

В главный зал центральной библиотеки, невзирая на ураган, пришла, казалось, половина города. Впрочем, у Цинтии и её подруги были куплены билеты с местами, а потому они устроились вполне комфортно. Лектор не заставил себя долго ждать и, выйдя на сцену, сразу же расплылся перед собравшимися в душеспасительной улыбке. Говорил он тягуче, но при этом энергично помогал каждому слову руками, что позволяло ему легко удерживать внимание пёстрого зала.